Колдовской апрель

Чувствуя себя рыбкой, выброшенной на берег, Джина дрожащей рукой налила в чашку кофе. Вкуса она даже не почувствовала.

Перед ней простиралось огромное поле деятельности. Все дороги были ей открыты. В частности, три основных.

Она могла завернуться в полотенце и уехать домой.

Она могла попытаться найти какой-нибудь отель, хотя скорее всего Рикардо прав, и ей это не удастся, а жить в Каза Розале тайно — ничего не выйдет.

Правда, тут и у Рикардо было слабое место: начни он ее выгонять из Каза Розале, и тонкий ручеек слухов, которых он так опасается, превратится в широкую и бурную реку. Но и Джине совершенно не улыбается судиться за наследство с потомком венецианских дожей. А уж после этого друзьями им не быть, это точно.

Итак, бегство исключено, воевать глупо. Остается третий путь. Принять предложение Рикардо и провести отпуск в Палаццо деи Кавалли.

Законы гостеприимства не позволят Рикардо Хоуку обижать ее, а времени на раздумье прибавится.

Где-то на улице залаяла собака, и Джина очнулась.

На часах было половина двенадцатого, и ей следовало поторопиться, чтобы не опоздать еще и на ланч. Значит, договариваемся так: она гостья, у нее отпуск, она будет развлекаться и отдыхать, по крайней мере делать вид, что развлекается и отдыхает.

Джина откинула одеяло и осторожно встала, пробуя ногу. К счастью, она почти совсем не болела. Девушка отправилась было в ванную, но тут заметила алую розу, так и лежащую на ночном столике.

После всего, что наговорил потомок дожей, ее можно выкинуть. Или оставить здесь увядать в одиночестве.

Однако Джина не могла сделать ни того, ни другого. Она вздохнула, отнесла розу в ванную и поставила ее в стакан с водой.

Она приняла душ, расчесала волосы и почистила зубы, а затем долго и придирчиво рассматривала ссадину на виске. Могло бы быть и хуже, намного хуже!

Волосы она стянула привычным хвостиком, из платьев выбрала простой льняной сарафан, помня о том, что на улице гораздо жарче, чем в прохладном каменном доме, сунула ноги в простые сандалии без каблуков и решительно отправилась на бой. Или на ланч.

Легко сказать, трудно сделать! Все двери были одинаковыми. Про Януса на своей двери Джина помнила, но насчет двери на террасу ей никто ничего не говорил, и она в замешательстве остановилась было посреди коридора, но в этот момент прямо из воздуха материализовался высокий седовласый человек. Он почтительно поклонился и произнес на весьма неплохом английском:

— Хозяин приказал проводить синьору на террасу. Соблаговолите следовать за мной?

— Благодарю вас.

Она шла за степенным мажордомом, разглядывая дом.

Теперь он казался еще огромнее. Не один век служило это жилище семье Манчини, и каждое столетие наложило на эти стены свой отпечаток.

Дом был выстроен в форме крепости, и внутри находился сад, куда и выходила терраса. Воздух был теплым и невыразимо душистым — аромат сотен разноцветных роз наполнял все вокруг, голова начинала сладко кружиться. Никаких следов ночного ливня не осталось. Широкие каменные ступени были совершенно сухими.

Посреди сада возвышался мраморный фонтан — уменьшенная копия большого фонтана на площади. Три белоснежных мраморных коня высекали струи воды из глыб камня. Звук бегущей воды нарушал блаженную и жаркую тишину.

Рикардо в темных очках сидел в удобном кресле возле небольшого стола и внимательно просматривал деловые бумаги, однако при виде Джины отложил их, снял очки и встал ей навстречу. Джина улыбнулась в ответ на его улыбку, и хозяин дома взял ее за руку.

— Ты выглядишь свежей и отдохнувшей. Даже о жаре забываешь, глядя на тебя.

Она смутилась и отвела взгляд.

— Ну… возможно… от фонтана идет прохлада…

— О да, он всегда был нашим спасением. Когда я был маленьким, то очень любил залезть туда прямо в одежде и оседлать одного из коней. Марию это всегда приводило в ярость, а однажды, когда я наотрез отказался выходить из воды, ей пришлось лезть в фонтан за мной.

Джина вежливо улыбалась, а сама думала, зачем понадобилось Рикардо рассказывать ей столь интимную историю из своего детства. Ведь они чужие друг другу, он презирает ее… Все это походило на какую-то странную игру, в которой условия менялись ежечасно.

В тени винограда и плюща, обвивавших террасу, был накрыт стол. Крахмальные салфетки, ваза со свежесрезанными розами, серебряные приборы все было безукоризненно и изящно.

Рикардо усадил Джину в кресло, сел напротив.

— Я тщетно пытался убедить Марию, что это просто ланч. Она считает, что на свежем воздухе есть надо как можно больше. Я налью тебе вина?

— О нет, воды, если можно!

— Как мило! Ах, ты же не пьешь, я вспомнил. Воды, так воды. С чего начнем? Должно быть, ты голодна? Мария отлично готовит морепродукты.

Он обволакивал, завораживал Джину разговором, светским, легким, дружелюбным, ее бастионы и крепости рушились, не успев вступить в бой. Рикардо Хоук был, без сомнения, самым радушным хозяином в Венеции.

Совершенно незаметно для себя Джина расслабилась, отдалась течению дружеской беседы, смеялась его остроумным замечаниям и отдавала должное великолепной еде.