Колдовской мир

— Пусть войдёт, — сказала Аусу с достоинством, которое было ей присуще, несмотря на гротескное тело.

Женщины отступили к стенам, служанка Аусу тоже. Но когда Айлия не последовала их примеру, Аусу ещё раз бросила на неё такой свирепый взгляд, что Айлия тут же повиновалась.

После чего старшая жена громко окликнула Айфинга. Полотнище палатки поднялось, и Айфинг, наклонив под ним голову, подошёл прямо к Аусу. Её толстая рука поднялась, и он вытянул свою тёмную грубую руку, чтобы её могла взять Аусу, но смотрели они не друг на друга, а только на меня.

Я не увидела в его взгляде того, что читала раньше у его племянника, что обещало бы мне позор. Айфинг выглядел бесстрастно, как человек, на которого возложили решение задачи, являвшейся частью обязанностей вождя. Но за его плечом я увидела лицо Айлии с бесспорным выражением яростной ревности.

Айфинг преклонил колено перед громадным телом своей первой жены. Она протянула руку ко мне, я вложила в неё свою, и она прижала мою ладонь к ладони Айфинга, как раньше это проделала Утта. Сквозь её свистящее дыхание пробились слова, смысла которых я не поняла, вероятно, какая-нибудь архаичная ритуальная фраза. Затем её руки упали, оставив наши соединёнными. Айфинг наклонился и отдёрнул металлическое покрывало, которое я обернула вокруг плеч, чтобы хоть немного защититься от холода. Затем его пальцы опустились к моей груди и начали стирать с неё краску, словно снимая с меня одежду. В этот момент женщины у стены издали звенящий крик, вроде того, который издала, умирая, Утта, прозвучавший победным кличем.

Меня чрезвычайно беспокоило, как далеко зайдёт сейчас Айфинг. У меня не было времени приготовить то, что я задумала, но похоже, церемонии пришёл конец. Понимая, что я плохо знаю их обычаи, Аусу подсказала мне следующий шаг, который я должна была сделать, чтобы выполнить то, что задумала.

— Теперь вы разделите блюдо и чашу, сестра. И будь благословен этот шатёр…

Служанка и женщины подошли и поставили её на ноги. Я тоже встала, чтобы оказать ей почтение, и проводила её за дверь палатки. Айлия уже успела скрыться. Видимо, её так бесила моя предстоящая связь с её господином, что она не могла больше смотреть на меня.

Когда я вернулась в шатёр, Айфинг сидел на подушке. Я прошла к сундуку Утты, где хранились травы, и достала несколько сухих листьев, которые превращали обычный напиток вапсалов во вкусное, ароматное вино. Я добавила их в чаши, принесённые на подносе, и опустила полотнище двери, в знак того, что никто не должен мешать нам.

Когда Айфинг увидел, как я достала листья, глаза его блеснули, потому что травы Утты были очень хороши, и он с явным нетерпением ждал, пока я добавляла в его чашу несколько листьев и размешивала их палочкой.

Заклинания не обязательно произносить вслух, самое главное — воля, направленная на нужный результат, а моя воля была тверда в эту ночь. Айфинг видел, что я ничего не добавляла, кроме тех трав, которые он хорошо знал, но то, что я произнесла при этом мысленно, было первым шагом в моём плане спасения.

По крайней мере, хоть в этом Утта не связала меня, как связала рунами на циновке. Айфинг выпил и поел с подноса, который мы с ним разделили, а затем покачнулся и уснул. Я достала из сундука Утты ярко-красную колючку, обмотала вокруг неё два волоса, вырванных из моей головы, и плюнула на неё, произнеся несколько слов, от которых уши Айфинга были теперь надёжно закрыты.

Проделав это, я глубоко воткнула колючку в кожаную подушку под головой Айфинга и начала «ткать» его сон. Нелегко было вообразить то, чего никогда сама не испытывала, но я не смела позволить себе сомневаться в успехе. И когда Айфинг повернулся и забормотал во сне, он видел как раз то, что я вложила в его мозг: что он и вправду взял жену и овладел ею.

Не проделывала ли такое и Утта? Я думала об этом, когда опустилась в изнеможении, следя за сном Айфинга при слабом свете пленённых насекомых. Не таким ли образом она была женой вождей, оставаясь колдуньей? Всё выяснится, когда он проснётся; тогда и будет проверена надёжность сотканного мной сновидения.

Глава 6

Ночь тянулась долго, и у меня было достаточно времени для размышлений и предвидения некоторых опасностей, могущих ожидать меня. Утта многому научила меня, это я знала, но то ли намеренно, то ли потому, что мы происходили не из одного ордена колдуний, она оставила в моих знаниях значительные пробелы, и я походила на раненого воина, который, прижимаясь к стене, защищается только одной рукой, да и то левой, в то время, как он привык действовать правой. Она не вернула мне моё ясновидение, а изо всех навыков, которые вапсалы могли от меня потребовать, именно этот был самым важным. Я всё больше удивлялась этому упущению со стороны Утты. Может быть, она боялась, что я воспользуюсь передачей мысли — что было частью ясновидения — и вызову из Зелёной Долины помощь? Как бы то ни было, она не подготовила пророчицы для своего народа и лишила их этого дара, который был им нужен больше всего.