Колдовской мир. Год Единорога

К счастью, птицы недолго мучили нас своими криками и низкими полетами. Потеряв к нам всякий интерес, они собрались в стаю, полетели на запад… и не вернулись. Мы обрели свободу. Через три дня Гарн приказал увезти дерево с помощью лошадей. Ему даже и предупреждать нас не понадобилось, чтобы мы не ходили мимо колонн. В той стороне лес мы больше не рубили. Реликвия эта внушала нам отвращение.

Мы завершили трудную вспашку целины, посеяли заботливо сохраненное зерно. Всё же мы, потомственные крестьяне, не успокоились до тех пор, пока не появились первые всходы на незнакомой почве. Теперь, если только нас не подстерегут новые невзгоды, известные тем, кто обрабатывает землю, мы сможем рассчитывать на урожай, каким бы маленьким он ни был.

Некоторые женщины под началом Фастафсы – бывшей няньки леди Айны, а теперь экономки Гарна – собирали дикорастущие плоды. Созревали ягоды, росли травы, и некоторые из них женщины сочли пригодными в пищу. Пусть и были над нашими головами незнакомые звезды, но сама страна во многих отношениях не отличалась от той, из которой мы пришли.

Мы возвели стены нового жилища – не из камня, а из бревен – и постарались обработать их как можно лучше. Первый наш кров представлял собой одно длинное здание, разделенное перегородками. В каждом таком помещении жила семья клана. Посередине здания устроили просторную столовую с высокими и низкими столами. В торцах здания установили по большому камину, а третий очаг поставили в столовой. Камины были сложены по распоряжению Стига из специально выбранных камней, взятых со дна реки: вода там довела их до гладкости. Когда установили крышу и крепко-накрепко присоединили ее к трем длинным центральным балкам, опиравшимся на колонны, отпраздновали новоселье. Младший сын Стига забрался на крышу и прицепил к коньку пучок травы, собранной женщинами, – на счастье.

Для скота у нас были подготовлены навесы. Мы пока не знали, какой здесь бывает зима. После того как здание было построено, наши охотники ежедневно приносили домой добычу. Мы обжаривали мясо над специально устроенными кострами. Ловили и рыбу. Нам удалось засолить несколько бочек.

В это напряженное время мы не виделись ни с кем из других кланов. Я немного надеялся на то, что к нам вернутся Братья по Мечу. Однако никто не явился. Люди Тагнеса тоже не спешили нас проведать. Все же каждый раз, когда мне выпадало дежурство в горах – Гарн по-прежнему заставлял нас патрулировать окрестности, – я задерживался возле Лунного святилища, чтобы по какому-нибудь признаку определить, была ли здесь Гафия.

Весеннее цветение давно прошло, и деревья, окружавшие площадку, казались мне странными. Зелень их была темнее обычного и очень, очень блестящая. Растения же, обвившие стволы, при ярком солнечном свете были ярко-синего цвета, как и символы, что оставили жившие когда-то здесь люди.

Дважды я заставал там Айну. Она заглядывала в Святилище, будто искала что-то. Оба раза она пугалась, заметив меня. В первый раз она просила никому не рассказывать, что я встретил ее в этом месте. С моей стороны это было попустительством, но все же я исполнил ее просьбу, и вовсе не потому, что испытывал нежные чувства к дочери Гарна, тем более что мы находились в близком родстве и отношения у нас были как у сестры с братом.

Все же меня беспокоили ее тайные посещения Святилища. Во-первых, потому, что Айна никогда не отличалась авантюрными наклонностями. Она от природы была застенчивой и скромной девушкой, и интересы у нее всегда были чисто женские. Айна прекрасно шила и была почти такой же умелой кулинаркой и хозяйкой, как сама Фастафса.

Мне было известно, что Гарн обещал выдать ее за второго сына лорда Фаркона. Прекрасная партия, от которой клан Гарна, несомненно, выиграет. Правда, время для Огня и Чаши пока не наступило. У нас не принято было жениться по любви, браки заключались в целях укрепления рода. А семейные отношения впоследствии определяла судьба.

Крестьяне в этом отношении были свободнее, хотя и там, бывало, ломались судьбы, если лорд ради выгоды клана женил молодых вопреки их желанию. Раз или два на помолвке крестьян я замечал, как Айна внимательно вглядывалась в улыбающееся лицо невесты. Думала ли она при этом, что и ей в свое время придется совершить далекое путешествие, после которого она, быть может, никогда больше не увидит долину своего отца?

Такие темы мы не обсуждали: это было бы против обычая, однако я верил, что хорошенькое личико Айны, добрый нрав и хозяйственные наклонности встретят одобрение в любом доме, куда бы ни забросила ее судьба. Я несколько раз видел ее жениха, сына лорда Фаркона. Это был высокий молодой человек приятной наружности. И брат, и отец любили его, что в нашей среде случается довольно редко. В общем, я считал, что в конце концов у Айны все будет хорошо.