Колдовской мир. Том 1

Яркий обруч не спеша катился по окаменевшему лесу, и мне казалось, что мы с ним ходим по кругу среди безжизненных каменных стволов. Но я упрямо шел за ним, не желая отказываться от своей надежды во что бы то ни стало пройти через это заколдованное место. Когда приходилось идти навстречу солнцу, мне вдруг вспомнилось старинное поверье: если твоя тень у тебя за спиной, то сзади могут подкрасться злые силы. Но я отгонял эти мысли, не похоже было, чтобы в этом лесу обитало Зло. Просто эту каменную чащу воздвигли на пути у людей непосвященных, забредших сюда случайно или просто чужих. Его назначение запутать, отпугнуть, не пустить дальше. Наконец зеленый обруч вывел меня из каменной путаницы стволов на неровную каменистую площадку, сглаженную временем, дождем и ветрами. Здесь он, покачиваясь, замедлил свой бег, словно сила, катившая его, постепенно таяла.

Мой проводник прокатился еще немного, потом, покружившись на одном месте, окончательно улегся на землю и опять стал обычным жгутом из голубовато-зеленого шелка. Но если силы, к которым я обратился, откликнулись и послали мне проводника, значит Каттея действительно здесь проходила. И может быть, даже не так давно. Но зачем? И как она перебралась через эту бездну, к которой меня привел мой проводник?

Я поднял шелковый шарф сестры, сложил его и опять спрятал на своей груди. А потом побрел по краю расщелины. Может, думал я, здесь где-то есть спуск. Но нет, ничего похожего. Пришлось опять вернуться к тому месту, где упал зеленый круг.

И тут в косых лучах заходящего солнца я увидел на скале какие-то выбоины, словно раньше здесь стояло что-то очень тяжелое. Я посмотрел на другой край ущелья — там виднелась такая же площадка. Видно когда-то в этом месте через ущелье был перекинут мост. Я пощупал бедро — рана меня не тревожила. Интересно, что за расстояние между краями расщелины и можно ли через него перепрыгнуть? Да, на такой прыжок можно было решиться только с отчаяния. Но моя бесконечная тревога за сестру сделала меня безрассудным.

Я привязал свой меч к мешку с припасами, ухватился 'за лямку и, раскрутив его над головой, швырнул, как пращу, на другую сторону пропасти. Ударившись о камень, меч зазвенел, и я увидел, что мешок, перелетев через пропасть, упал на площадку, неподалеку от ее края. Сейчас очередь за башмаками. Я связал их ремнем и швырнул вслед за мешком. Теперь я стоял босиком. Это было даже приятно. За день солнце нагрело камень, и он отдавал это тепло мне. Я отошел далеко назад, почти к опушке каменного леса. Постоял там, собирая всю свою силу, мужество и решительность. Разбежался, оттолкнулся что было сил от каменного края и — прыгнул! Прыгнул, слабо надеясь на удачу.

Перелетев через пропасть, я, как и моя котомка, со всего размаху шмякнулся о камень, чуть не переломав себе кости. От боли перехватило дыхание, и я долго лежал не двигаясь, пока мысль о том, что я все-таки перебрался через бездну, не наполнила меня ликованием. И хотя все тело ныло, я поднялся, кое-как доковылял до башмаков, обулся, опять закинул за спину свой мешок и огляделся.

Те выбоины, которые я заметил на той площадке, здесь были еще более четкими. Борозды от них тянулись к высокому каменному выступу, словно совсем недавно здесь протащили что-то очень тяжелое. Я пошел вслед за бороздами, и они привели меня к спрятанным за скалой бревнам, которые были связаны ремнями. Мост не разрушили, его просто припрятали. Значит, кому-то он будет еще нужен. Может, для безопасности Зеленой Долины его лучше уничтожить? Но как? Оттащить назад и сбросить в пропасть? На это у меня не хватит сил. Поджечь? Но по дыму враги меня тут же найдут. Если сказать правду, не 'верилось мне, чтобы вся та нечисть, которая взяла нашу Долину в осаду, смогла бы пройти через каменный лес.

Когда-то я охранял границы Эсткарпа и теперь наметанным глазом разведчика приметил и другие следы, которые оставили те, кто здесь хозяйничал. Под скалами ветром намело немного земли, здесь даже росли карликовые деревца. И вот на земле я увидел следы копыт рентана, а на колючем кусте клок его шерсти. Обнаружив этот след, я пошел по нему через пустынный каменистый склон и вошел в лес. Деревья его были затейливо искривлены. Поначалу они были не выше меня, но постепенно становились все больше и больше, пока не превратились в мрачную чащу. Листьев на них было мало, но все равно солнцу в этот лес доступа не было.

С кривых ветвей повсюду свисали подушки мха. Местами он свешивался длинными лохматыми хвостами, а кое-где походил на дряхлый, превратившийся в лохмотья полог. Те, по чьему следу я шел, продираясь сквозь цепкие ветки, невольно стягивали его с деревьев, и теперь он грудами валялся на земле, распространяя в воздухе пряный запах.