Колдовской мир. Том 1

Тело безобразного чудовища тряслось. Лицо ее таяло, как воск, и я увидел безобразную голову с пустыми глазницами.— Так значит это она плакала в той комнате кровавыми слезами.

— Я ужасна, отвратительна. Я чудовище. Я погибла.

— Это не твой образ. Это как одежда. На нас здесь ее надели. Мне сказали, что иногда прекрасное становится ужасным. Но уродство превращается в красоту. Теперь я понимаю, это было пророчество.

Страсть, которую я вкладывал в свои мысли, заставила ее слушать меня.

— Что тебе надо? Для чего ты сюда пришел? Зачем мучаешь воспоминаниями? — медленно потянулись ко мне ее мысли.

— Ты должна уйти отсюда со мной.

— Куда?

Я подумал, что и правда уходить некуда. Ну хорошо, пройдем мы комнату, где возникают разноцветные вспышки. Ну разрушим вторично стену из драгоценных камней. Обойдем плачущую кровью глыбу. А дальше что? Сумею ли я отыскать выход из этого ада? Я сомневался. И почувствовав мои сомнения, Каттея оживилась.

— Куда ты меня зовешь, брат? Допустим, я и правда пойду за тобой. Чем мы с тобой займемся? Будем ходить по кругу и натыкаться на такие преграды и опасности, о которых ты даже и не догадываешься. А Динзиль? Ты думаешь, он нас отпустит?

— А где он?

— Ах, где он? — взвизгнула она, передразнивая меня.— Ты боишься, что он придет сюда?

Потом голос ее стал мягче, и между нами опять заструился поток тепла.

— Кемок!

— Слушаю тебя,— отозвался я.

— Скажи правду. Что с нами, со мной произошло? — Я увидел, что она, несмотря ни на что, осталась прежним ребенком. Она растерялась, ее запугали.

— Мы здесь чужие. Это не наш мир. Он хочет переделать нас на свой лад. Мы должны бежать. Ведь если я вошел сюда, значит мы можем отсюда выйти. Ты не знаешь, где выход?

Гладкая голова без лица повернулась ко мне, будто Каттея впервые посмотрела вокруг.

— Я очутилась здесь...

— Да, как ты попала сюда?

Я старался говорить как можно мягче. А вдруг она знает, где дверь Динзиля между мирами — настоящий выход отсюда, а не тот, каким я сюда проник. Тогда, может, нам удалось бы спастись.

— Мне кажется,— человеческие пальцы сжали бесформенную голову. Каттея указала на стену, закрытую гобеленом.— Мне кажется, здесь.

Она неуклюже подошла к стене и приподняла край гобелена. На каменной стене светился багровый знак. Я видел его впервые. Но однажды мне довелось увидеть похожий, и я понял, что это знак чужой силы, который никогда не осмелился бы вызвать.

Мысли Каттеи сузились до предела. Я понял, что она думает только об одном слове. Я догадался, что это за слово, но не успел предостеречь ее. Знак в камне стал извиваться, словно змея, я отвернулся с чувством омерзения. Неприятно было, что Каттея знает это слово. И вдруг каменные плиты раздвинулись, а огненные змеи все извивались. И выплескивался на пол жидкий огонь, и расползалась на полу лужа, похожая на расплавленный металл.

Я схватил Каттею и оттолкнул ее от этой лужи. Впереди была пустота, пропасть. Я уже видел такое в первой Башне.

— Дорога перед тобой,— снова холодно сказала Каттея.— Уходи, Кемок. Если тебе дорого все, что было между нами, оставь меня здесь. Уходи!

Я обнял Каттею своей безобразной лапой, с которой свисал шарф. В другой лапе был меч. И, держа ее так, чтобы она не могла вырваться, я ринулся в бездну. Я не знал, действительно ли это выход. Но это был единственный путь куда-то, и я устремился вперед.

Мы летели в никуда. Я думал о Каттее. Даже в этой неизвестности приятно было сознавать, что она со мной.

Потом был сильный удар. Когда я пришел в себя, тело мое болело. Каменный пол, на котором я лежал, был холоден. Я приподнялся и посмотрел вокруг. Куда мы попали? Призрачных предметов не было. Сполохи не возникали. Неужели это опять темница? И где меч?

Лапа моя светилась. Все-таки лапа. Значит, я по-прежнему у Динзиля. Печаль и тоска захлестнули мое сердце. Я привстал. И, о чудо,— за лапой начиналась моя прежняя рука. На месте был шрам, который остался у меня после старой боевой раны. Я встал на колени, посмотрел на свои живот и грудь, которые были прикрыты лохмотьями. Я все еще боялся дотронуться лапами до лица, опасаясь, что на человеческое мое лицо перейдет эта жабья скверна, хотя я все еще не мог поверить, что ко мне вернулся человеческий облик.

Неподалеку от меня что-то шевелилось. Я пополз туда, волоча за собой меч. Это была женщина, вернее, тело у того существа, которое я увидел, было женское. Она была одета в одежду, какую носили всадницы Долины. Но нежные ее руки заканчивались безобразными лапами, а вместо головы я увидел голый шар — ни лица, ни волос. Вместо глаз темнели впадины. Когда я подошел, пустые глазницы повернулись ко мне.

— Каттея! — крикнул я, но она отшатнулась от меня. Своими ужасными лапами она закрыла еще более ужасную голову.

Что-то мне подсказало, и я снял с шеи шарф, который больше не был полоской света, и отдал его Каттее. Она схватила его и тут же обмотала им лицо, оставив только щелочки для глазниц.

Я посмотрел вокруг. Где же мы? Это была либо Башня, либо ее двойник, мы сидели у все тон же лестницы, двери в иные миры были заперты. Нельзя было терять ни минуты.