Колдовской отведай плод (СИ)

Быстроходка неспешно ползла по холму вниз, и панорама менялась с каждой минутой. Вид отсюда открывался великолепный! Несколько деревушек, между ними — поля и рощицы. Чуть дальше — лес. За ним мелькает гладь озера. Простор! Нет, не зря замок построили на возвышенности!

Деревушка, в которую мы направлялись, называлась Старый Тукумук, опять же, про полном отсутствии Нового. Я была солидарна со Свартом: воображение вряд ли дружило с сельскими жителями. Это ж надо, все деревушки отукумучить. Наверное, вопрос «Как проехать в Тукумук?» ставил в тупик не одного путника.

Я разглядела дорогу, по которой мы двигались ночью. Сверху она походила на извивающуюся змею.

Змею! Я вспомнила про кинжалы и поежилась. Кто, когда и зачем воткнул их в дверцу быстроходки? Если нас хотели убить, то по какой причине? Некстати вспомнился и ночной вызов с предупреждением, и те два типа, что гнались за мной по вечерней улице. Почему-то в памяти всплыл Ербин и его очень странное поведение при нашей последней встрече. И еще — кинжал.

Тот самый серебристый кинжал, что я обнаружила на рабочем столе во время явления Ербина. Тот самый, который пытались украсть. Тот самый, растаявший на полу архива.

Кинжал был внешне очень похож на шестерку, лежащую сейчас в верхнем ящике комода. Точной такой же серебристый металл. Аналогичное обоюдоострое лезвие. Различия имелись лишь в рукояти. На том не было никаких фигурок. А вот инкрустация, кажется была.

Совсем такая же, как у кинжала, что держал яблокожор. Изображенный на стене дома, где жил Ербин.

Тьфу ты, опять Ербин!

Сейчас, при свете дня, я только диву давалась: зачем поддалась уговорам подруги пуститься в эту авантюру. Тем не менее, многие я бы очень хотела узнать ответы на некоторые вопросы. И для начала решила поделиться в Гвейном тем, что узнала сама.

Пересказ легенды занял все время, пока мы спускались. Гвейнард слушал внимательно, изредка кивал, хмыкал и даже хихикал. Когда я завершила повествование, сказал:

— Очень интересно и познавательно. Снова шесть кинжалов, образующие треугольник.

— По легенде, они олицетворяют возмездие за грехи, если я правильно разбираюсь в мифологии, — сказала я.

— За грехи? — хохотнул Гвейн. — А ну скажи, грешна ли ты, девица? И если да, то в чем твой грех?

— Я-то тут при чем?

— А разве не на тебя покушались ночью, испортив прекрасную дверцу не менее прекрасной быстроходки шестью ужасными дырами?

— Вот еще! Конечно, нет!

— Хочешь сказать, на меня?! — притворно-грозно спросил Гвейн.

— Понятия не имею. Вот ты смеешься, а дело-то серьезное. Надо бы сперва разобраться, что это вообще за кинжалы. На рукоятях изображены священные животные Великих Подпор, первопомощников Святого Улии. Я нашла в библиотеке книгу о Великих Подпорах. Надеюсь, в ней найдется что-нибудь про кинжалы, треугольную башню и Апукнутута.

— Да ну, брось, — снисходительно сказал Гвейн. — Сварт наверняка сам придумал историю с проклятым магом просто для того, чтобы тебя повеселить.

— Делать ему больше нечего, — фыркнула я.

— В том-то и дело, что нечего, — задумчиво протянул Гвейн. — Скучно ему в замке. Какой-то он… странный, этот садовник. Который и не садовник вовсе.

— Почему странный?

— Как — почему? Во-первых, если он нас ждал, то как допустил обстрел яблоками? Если не ждал, то с какого перепугу выполз ночью во двор? Ведь по его словам, он не слышал ни звонка, ни стука. И потом. Кто, если не он, сидел в башне замка? Кроме него и жены некому. Значит, все-таки видел наш приезд. И глюка этого…

— Кого-кого?

— Ну, морока твоего, лже-садовника. Тоже видел. Не мог не видеть. Однако, заметь — отрицает сей очевидный факт.

— Отрицает, — согласилась я. — Это не он сидел в башне. И не его жена. Он не знает, почему там горел свет.

Гвейн поморщился:

— Все равно этот садовник какой-то мутный. Того не знает, этого не видел, хотя по логике просто не может не знать и не видеть. То ли врет, то ли… Да нет же, определенно врет. А зачем? Непонятно. Ладно, вернемся к нашим кинжалам. С какой стати их влепили в машину? А, главное, кто?

— Сначала надо выяснить время э-э-э… влепления, хотя бы примерно, — предложила я. — Когда мы выехали из города, их еще не было. Значит, на дороге?

— Безусловно, — кивнул парень. — Может быть, ты слышала характерный звук? Или заметила, как машину качнуло или дернуло?

— Ее постоянно качало и дергало, — ответила я не без ехидства. — По-другому она очень редко ездит. Но это вряд ли произошло на ходу. Потому что треугольник-то вышел идеальный. Видимо, кинжалы воткнули во время стоянки.

— Помнишь, к нам подъехал всадник. Как его? Даш, кажется. Кстати, неплохо было бы узнать, кто это вообще такой. Вполне вероятно, именно он нас преследовал.

— Вероятно, — кивнула я. — Он или черный странник. Ты, кстати, его заметил?

— Кого — его?

— Черного странника.

— Когда?

— Когда ты менял элемент в быстроходке. Он шел прямо на нас…

Я снова вспомнила ужас, нахлынувший при приближении черной фигуры, и поежилась.

— Если честно, никого не видел, — сказал Гвейн с некоторым раздражением. — И тебе наверняка показалось.