Колдовской отведай плод (СИ)

Чуть позже, когда маг очнулся и все съел, то рассказал свою историю. Родился далеко от столицы, в маленьком селе, где и обучился магии — по счастью, на окраинах Данетии безмаги не так сильно бесчинствовали, и семьи потомственных магов там сохранились до сих пор. Правда, запасы могуллия у них таяли, а то и кончались вовсе. Поэтому время от времени магам приходилось покидать родные края и отправляться в столицу, где можно было за большие деньги раздобыть немного волшебного порошка или каких-нибудь зелий. Некоторые пробовали искать Орден Сятого Улии, но либо не находили, либо не возвращались совсем. В Ойлине, правда, тоже многие пропадали, но некоторые все-таки добирались до дому, а кое-кто даже привозил драгоценный товар. Поэтому считалось — ехать в столицу все-таки безопаснее, хотя и накладно.

Кассур, так звали спасенного молодого человека, скопил немного денег и подался в город. Конечно, его семья могла обойтись и без могуллия, но для магов такая жизнь была равносильна медленной смерти. У него было несколько адресов, где бы мог продаваться порошок, одно в трех квартирах никого не оказалось, а в четвертой ждала засада. Что стало бы с Кассуром, попадись он в лапы безмагов? Скорая смерть или долгие пытки в подвалах безмагии. В любом случае, исход ужасен.

Он бежал очень быстро, но скоро выдохся. Собрав последние силы, нырнул в первый попавшийся подъезд, где я его и нашла.

В то время любой человек старше двадцати казался мне взрослым и умудренным жизнью, и хотя Кассуру едва исполнилось двадцать три, я смотрела на него с почтением и благоговением. Еще бы! За ним охотились, он бежал! В моих глазах он был героем. Поэтому когда он сказал: «Хочу отблагодарить тебя за мое спасение», у меня перехватило дыхание от счастья. Все, связанное с магией было для меня подобно сказке, и в то же время чем-то очень родным. Я не понимала, зачем уничтожают артефакты и могуллий, почему преследуют прекрасных волшебников и почему властвуют безмаги, эти безжалостные и страшные убийцы. Конечно, вслух я ничего подобного не говорила, иначе бедная моя мамочка не пережила бы таких взглядов родной дочки. Однако никогда не обсуждала со сверстниками поимку очередного преступника, отчего была лишена друзей совершенно.

Надо ли говорить, что видеть рядом с собой живого мага стало для меня величайшим счастьем? Я как завороженная следила за его манипуляциями. Вот он достал из кармана малюсенький пузырек, вот открыл, вот капнул из него на указательный палец. Затем поднял руку и приложил палец к моему лбу.

— Этого, возможно, недостаточно, — сказал он. — Увы, у меня больше нет могуллия, но у тебя такой большой потенциал, что оставить его без внимания — все равно как закопать в землю сверкающий драгоценный камень. Ты что-нибудь чувствуешь?

Ровным счетом ничего не чувствую. Ну, то есть, вообщеНеужели меня обманули? Посулили какой-то особо ценный дар, а потом передумали?

— Сосредоточься на том месте, где я коснулся твоего лба, — велел Кассур.

Я сосредоточилась. Напряглась. Точка соприкосновения с пальцем Кассура отчаянно зачесалась, словно меня укусила мошка. Я замотала головой, наморщила лоб, пытаясь стряхнуть насекомое. Оно не стряхивалось, наоборот — кусало еще сильнее.

Внезапно жжение прекратилось, в голове наступила ясность и пустота.

Я с удивлением огляделась.

И только тут ощутила произошедшее изменение. Вокруг вдруг добавилось красок. Все стало ярче и объемней. Предметы, окружавшие меня, знакомые с раннего детства предметы обстановки стали выпуклыми, потянулись ко мне углами, боками, полками, валиками, ножками…

— Не бойся, — шепнул Кассур. — Все в порядке.

— Что это? — тоже шепотом спросила я в потрясении.

— Маго-взор. Ну, все, все, переходи на обычный.

Переходить на обычный не хотелось. Да что там «не хотелось» — открыв в себе способность видеть мир по-другому, я была просто не в состоянии вернуться к обычному, серому, невзрачному окружению. Вот, например, папин портрет, висящий на стене. Почему он окружен сине-зеленым сиянием? Раньше ничего подобного не замечалось. Так было всегда или…

— Эй!

Маг потряс меня за плечо. Я моргнула. Очарование сразу же пропало.

— Не увлекайся, — строго сказал Кассур. — Маго-взор вытягивает силы. Из тебя. Понимаешь?

Я кивнула.

Но усмехнулся:

— Пока еще не понимаешь. Не расходуйся понапрасну, девочка. Используй маго-взор только в крайних случаях. Иначе можешь истощиться полностью.

Про что он говорит? Я слабо понимала. И вообще, у меня было к нему столько вопросов. Но главный — только один.

— Почему светится папин портрет?

Он нахмурился. Посмотрел на рисунок.

— Это твой отец? — спросил недоуменно.

— Конечно, — уверенно ответила я. — А что?

— Не знаю, могу только предполагать… Возможно, его написал маг. Или в краски добавили могуллия. Ты, кстати, знаешь, кто автор?

— Кажется, кто-то из папиных друзей. Точно не знаю.

Он облегченно вздохнул:

— Ну, скорее всего, он рисовал не совсем необычными красками. Мог и сам, кстати, не знать об их свойствах. Спроси у папы, кто автор, возможно, все сразу объяснится.

— Не могу, — я покачала головой. — Папа пропал.