Колдовской сезон

Ее тонкая кожа покрылась волдырями. Рейвен сморщила лицо и захныкала. Здоровая рука девушки дрожала, когда она провела ею по обожженной коже. Сантиметр за сантиметром она исцелялась. Слезы лились из ее фиолетовых глаз. Я сидела на диване прямая, словно палка. Я открыла рот, но слова словно застряли у меня в горле. На другой стороне комнаты мужчина оторвался от своего пациента и начал быстро двигать рукой. Из камня стены неожиданно выскочило смертоносное острие, на волосок от Тираэля, но тот сделал головокружительное двойное сальто и ловко приземлился на выступ возле окна. Я забыла, как дышать. Это была самая удивительная вещь, которую я когда-либо видела.

– Я убью тебя, придурок Бернетт! Как ты смеешь нападать на мою дочь? Мы – нейтральный народ!

Отец Рейвен был вне себя. Он сделал метательное движение рукой. Горящие поленья из выложенного кирпичом камина полетели в сторону Тираэля. Искры посыпались на ковер.

Тираэль очертил протянутую руку и сжал ее своим кулаком.

– Как глупо с твоей стороны, Петах.

Вода поднялась из ведра, стоявшего рядом с пациенткой Соррел. Тираэль пошевелил руками, и вода двинулась к огню. Пламя погасло, зашипело, от него остались только обугленные поленья. Они чуть было не упали на пациентку женщины – судя по фиолетовым глазам, матери Рейвен. Она резко сделала выпад предплечьем и отбросила поленья в противоположном направлении от больной.

– Соррел…

Однако жена оборвала Петаха на полуслове.

– Достаточно! – Она учащенно дышала. – Бога ради, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

Тираэль сидел на корточках на подоконнике, как пойманный воришка. Он крепко сжал челюсти.

– Я бы тоже хотел это знать.

Рейвен тяжело вздохнула и подняла свою теперь уже снова здоровую руку.

– Это ты сейчас серьезно? Ты обжег меня!

– И ты точно знаешь, почему.

Воцарилась тишина, и внезапно понимание отразилось на чертах лица Рэйвен. Она опустила руку – и вместе с ней голову. Теперь вместо успокаивающего эффекта, исходившего от нее, я почувствовала, как на меня нахлынула бесконечная печаль.

Тираэль дрожал.

– По чистой случайности я только что наткнулся на труп в твоей процедурной. Но скажи мне… – Крылья его носа угрожающе раздулись, а натянутая фальшивая улыбка выглядела жуткой. – Когда ты собиралась сказать мне, что Джейме мертва?

Рейвен опустилась на диван. Она закрыла лицо руками и покачала головой. – Мне так жаль, Ти. Она… я… – Рейвен всхлипнула. – Было слишком поздно!

Тираэль фыркнул. Он отвел взгляд в сторону. Я попыталась истолковать выражение его лица, но это было невозможно. Тираэль представлял собой непробиваемую стену из прочного бетона. Его руки были сжаты в кулаки. Наконец Тираэль зашипел. Капли воды стекали с его пальцев. Предположительно, бесконтрольно. Он прислонился к окну башни, после чего оно распахнулось.

Рейвен вздрогнула.

– Тираэль, мне так жаль…

– Прибереги свои слова для тех, кому это небезразлично, Рейвен. – Его взгляд метнулся ко мне. Он колебался, стиснув челюсти. – Я буду ждать тебя снаружи.

Затем он выпрыгнул из окна с высоты более двух метров. Я не слышала, как он приземлился.

Неуверенно я подняла глаза на Рейвен. Мое сердце бешено колотилось. Только что я стала свидетельницей самой безумной, самой невероятной ситуации за всю свою жизнь. Я не могла утверждать, что мой разум нормально с этим справился. У меня кружилась голова.

– Кто такая… Кем была Джейме?

Рейвен вытерла лицо и сделала глубокий вдох.

– Человеком. Некоторое время назад Тираэль… сделал нечто глупое.

– Нечто глупое? Что же?

Соррел зашипела. Морщины пролегли глубоко вокруг уголков ее рта.

– Этот разговор не для нашего дома. Мы нейтральны.

Рейвен кивнул. Она заправила пряди волос за уши и села, рассматривая свою зажившую руку.

– Неважно. Но в качестве наказания Верховные и Шотландский комитет решили привязать Ти к человеку. Он должен был провести свою жизнь с Джейме и не мог ничего с этим поделать. Я до сих пор помню, какое это было громкое дело. Тираэль тогда был молод. Тринадцать. На открытой церемонии он кричал, как животное, и сопротивлялся. После этого он пропал на несколько лет, и больше о Ти никто ничего не слышал. Его семья умирала от беспокойства.

– О мой бог, – прошептала я. – Где… где он был?

– Рейвен, – напомнил Петах. – Следи за тем, что ты ей рассказываешь.

Она колебалась. Пожала плечами.

– Через три года он вернулся. С того момента Тираэль, казалось, послушно привязался к Джейме. Но несколько дней назад на нее напали и…

– …Она не выжила, – завершила я за нее.

Рейвен покачала головой. Она потерла свой лоб.

– Я не знаю, что чувствует Ти. Никто этого не знает. Дело в том, что его привязанность к Джейме была основана на заклинании. Невозможно сказать, скорбит ли он или испытывает хоть какие-либо эмоции, когда думает о ней.

– Совершенно точно, – прошептала я. Мой взгляд скользнул к окну, за которым он исчез. – Я уверена, что сердце сильнее любого заклинания.

Рейвен сложила руки на коленях. Грустная улыбка искривила уголки ее рта.

– А я не уверена, что у Тираэля есть сердце.

– В этом мальчике нет места для любви, – проворчала Соррел.