Колдовской сезон

Что-то мягкое скользнуло по моим ногам. Я посмотрел вниз и узнал кошку-сфинкса. Она задрожала, и через несколько секунд ее тело начало раскачиваться и расти. Внезапно лапы кошки превратились в руки и ноги. Ее уши уменьшились, их заменила человеческая плоть, пока передо мной не предстала девушка с широко расставленными глазами, маленьким носом и узким лицом. На ней было белое платье, облегавшее колени.

Хелена ахнула. Она прижала руку к груди и судорожно вдохнула.

– Камрин?

Сестра-близнец Силеас повернулась к ней. На ее лице появилась нерешительная улыбка.

– Привет.

– Это была ты? – Хелена выглядела потрясенной. – Ты была в тот вечер на Кривом проспекте?

– Да.

Силеас бросила в рот горсть картофельных чипсов.

Пакет хрустел у нее на коленях. Камрин пожала плечами и обхватила свое худое тело тоненькими руками, как будто хотела защититься от посторонних взглядов.

– Я сообщила Тираэлю.

Хелена безостановочно теребила свою водолазку.

– Это безумие. Я имею в виду… – Она посмотрела по сторонам. – Что здесь происходит?

Во мне проснулось острое желание взять ее на руки. Это было так неожиданно, что у меня перехватило дыхание. Эмилль ответил на этот жест хмурым взглядом, но отвернулся, когда я угрожающе посмотрел на него.

В зале воцарилась жуткая тишина. Натаниэль посмотрел на свой потрепанный свитер, взгляд Изобель был прикован к Эмиллю, Грир попыхивала трубкой, Арчи и Дидре замолчали, а мои родители обменялись многозначительными взглядами.

– Ну да, – начала Кора, – твоя мать была одной из нас.

Силеас кивнула.

– Поэтому, само собой разумеется, что ты тоже азлат. – Я услышал восхищенный тон ее голоса. – И, судя по всему, очень могущественный. Сифра была…

– Силеас, – предостерегающе прошептала Камрин.

– Но так ведь не должно быть, – пробормотала Хелена. – Может быть, я совершенно нормальная. У меня нет никаких сил. Я…

– А как ты объяснишь себе, что произошло на могиле Сифры? – Изобель перекинула свои длинные рыжие волосы через плечо. От меня также не ускользнул тоскливый взгляд Эмилля. – Как ты думаешь, люди способны телепортироваться сквозь мировую историю?

– Но… почему это произошло? Что делает меня азлатом?

– Кельтские боги. – Моя мама прошла через зал. Она обхватила изящный фарфор кувшина и налила чай в чашку в форме птицы. – Семь кельтских божеств были особенными, Хелена. – Моя мама предложила ей чашку. Хелена приняла ее и села, скрестив ноги. Ил размазался по ситцевому креслу. Ее темно-синие глаза были прикованы к губам моей матери.

– У них были особые способности, и они выделялись среди других.

Эльсбет подняла руку, чтобы сосчитать на пальцах.

– Белен – наш изначальный бог. Он был целителем. Второй из них сиял ярче всех: Луг, бог Солнца. Он даровал миру создание новых существ и чистую жизненную силу. Благодаря своему небесному дару он мог проникать в умы других и вызвать душевные муки. Таилтиу – богиня праздника и союзница Земли. Ей были присущи крайне могущественные силы, поскольку она умела возрождать прошлые жизни.

– Аве Таилтиу, – прошептала Силеас. Камрин беззвучно шептала слова и рисовала пальцами святой крест перед своим телом.

– А четвертый бог? – спросила Хелена.

Теперь ответила Грир.

– Дагда. – Это слово прозвучало так, как будто она плюнула в бога. – Своенравный, азартный и ненасытный. Он никогда не мог ничем насытиться и забавлялся, общаясь с мертвыми душами. Этот сумасшедший…

– Так он и есть бог Тьмы? – спросила Хелена, после чего Эмилль запрокинул голову и звонко рассмеялся. Каждая пара глаз устремилась к нему.

– Как это забавно! – Он поднял руки и, кажется, забавлялся от всего происходящего. – Дагда – король темных? Ох, да ладно! Эта мысль просто абсурдна!

Кораэль играла с разноцветными безделушками на кончиках своей черной стрижки и ухмылялась.

– Ану разорвала бы его на части.

– Кто такая Ану?

– Ее считают матерью остальных, потому что она присматривала за всеми ними. Согласно легенде, именно Ану дала жизнь остальным нашим божествам, взрастив священные нервы. Она считала себя королевой.

Изобель искоса посмотрела на Хелену.

– Это не очень понравилось Бриджит. Дочери Дагды. Должно быть, между ними возникло напряжение, потому что Бриджит была подобна яркой стреле, освещающей любую тьму. Бриджит считалась той, кто заботилась о своих братьях и сестрах. Она могла сопереживать кому угодно, потому что обладала сверхъестественной эмпатической силой, и поэтому хотела быть королевой. – Она пожала плечами. – Но ей не разрешили.

– А затем седьмая и последняя из них, – вставил Натаниэль свистящим голосом, как будто боялся произнести ее имя. Он посмотрел на свою внучку, в глазах которой отражался огонь камина. – Морриган.

– Морриган, – тихо повторила Хелена, как будто хотела распробовать это имя на вкус.

Натаниэль кивнул.

– Богиня Царства мертвых. Наполовину безжизненная, наполовину живая. Темная и светлая. Она живет в своем королевстве. Наша Богиня мертвых принимает безжизненные души и дает страждущим последний свет жизни, чтобы отвести их в Тир-на-Ног на своем трехногом коне.