Колдовской сезон

– Тир-на-Ног? – Пальцы Хелены так крепко сжимали чашку в виде птицы, что ее костяшки побелели. – Это город?

– Зеленая долина в другом мире, – произнес мой отец. Он провел пальцем по железному огненному кинжалу на своем бедре, материал которого покрывали светящиеся рубцы.

– Морриган странствует по мирам, – подал голос Эмилль. – И является правительницей Тир-на-Ног и Круачейна – двух империй Авалона, потустороннего мира. Там, где живут мертвые души и темный народ, а древо Авалона пускает корни.

– Что… что такое древо Авалона?

– Дерево, соединяющее все миры, – ответила Кора.

– Рай, ад, Земля. Оно олицетворяет жизнь как таковую и возрождение. Мы, азлаты, черпаем из него силы. Ветви этого дерева считаются узлами, которые обеспечивают доступ в другие миры. Также говорят, что дерево содержит тайные знания, потому что оно все видит. Вот почему в его вратах находится Иксод Веритас.

– Иксод… что?

– Клещи, – пояснила Изобель. – Огромные жирные клещи, которые нападут на тебя, если ты осмелишься ступить на древо Авалона. Но если ты победишь их… – она пожала плечами, – у тебя будет ответ на один вопрос. На любой.

Кора фыркнула.

– Да, но какой ценой?

– Почему? – Хелена посмотрела на нее. – Чего требует этот клещ?

Кора взглянула на свои ногти, на ее губах застыла мрачная улыбка.

– Жизнь человека, которого задающий вопрос любит всем сердцем.

Хелена приоткрыла рот.

– Эта штука убивает кого-то только потому, что отвечает на вопрос?

– Не убивает, – пробормотала Силеас. – Хуже. Никто не знает наверняка, но говорят, что у людей в конечном итоге…

– …Фактически умирает мозг, – завершила предложение Кора. Она уставилась в пустоту. – Вонзите кинжал мне в сердце, если со мной когда-нибудь случится что-нибудь подобное.

– Не случится, – сказала моя мама. – Избавься от этих мыслей. Иксод Веритас не сходят просто так с древа Авалона.

К моему удивлению, Натаниэль кивком подтвердил ее правоту.

– Эти клещи – второстепенное дело. Дерево прежде всего представляет важность для одного: связи с нашими стихиями. Мы черпаем силу природы из его корней.

Хелена посмотрела на свои руки, как будто ожидая, что ее стихия внезапно пробудится.

– И как это работает?

– Энергия, – произнесла Баба Грир. Дым все еще почти полностью скрывал ее лицо. – Еще до нашего рождения ветви древа Авалона достигают магической связи с божествами внутри нас. Его цветы оставляют след в виде дара природы. Вот почему каждый азлат помимо своей силы, данной богами, владеет еще одной стихией.

– Понятно, – пробормотала Хелена. – А эти… силы… они тоже произвольны?

– Не совсем. – Мой отец прислонил одну ногу к кирпичному камину и посмотрел на Хелену. – Обычно сила передается из поколения в поколение и сохраняется в семье. Это наследственное. Но может случиться и так, что силы в поколении будут иными. Случается реже, но такое уже происходило.

– Как у Жислен, – прошептала Камрин. Внезапное внимание испугало ее. Она нервно скрестила руки на груди, глаза девушки расширились, но смотрели в пол. – Она Бернетт, но не невралгик, а целительница.

– Моя собственная двоюродная сестра. – Я сделал вид, что вонзаю кинжал себе в сердце, и театрально вздохнул. – Предательница!

Мама строго посмотрела на меня.

– И мы… Значит, мы произошли от этих божеств? – спросила Хелена. Ее руки дрожали, и, когда она отпила глоток из своей фарфоровой чашки, жидкость выплеснулась на джинсы Хелены.

– Мы, азлаты, дети этих семи кельтских божеств, – раздался голос Грир из облака дыма, похожего на смолу. Хелена попыталась мельком разглядеть ее, но Грир оставалась темным коренастым силуэтом. – Каждое божество принесло в жертву кость, чтобы создать народ, подобный себе. Из бедра Белена возникли медиаты. Наши целители. Нейтральный народ. Они избегают любого сражения. Луг избавился от ключицы и создал психокинетиков. С одной стороны, их сила заключается в проникновении в нашу психику, чтобы они могли сводить нас с ума звуковыми волнами. С другой стороны, они телепаты. Способны перемещать предметы, не касаясь их.

– А еще есть эмпаты, – добавил Эмилль. – Клан Изобель. И мой. Мы произошли от локтя Бриджит.

Хелена невольно скривила лицо. Даже я должен был признать, что это звучало отвратительно.

– Таилтиу попрощалась со своим шестым ребром и оставила нам дар изменения формы. – Силеас указала на свою сестру, которая в эту секунду легко запрыгнула на широкий комод, чтобы устроиться там. Иногда Камрин забывала, что она не в своем кошачьем обличье. – Каждому из нас с самого рождения присваивается то существо, в которое мы способны обращаться. Камрин – кошка. Я – комодский варан.

– Комодский варан? – У Хелены чуть глаза не вылезли из орбит. – Ты можешь превратиться в ящерицу?

Силеас усмехнулась.

– Хочешь, чтобы я показала?

– Только не это, – пробормотала моя мама, пощипывая себя за кончик носа. – Никаких рептилий в моем доме, если это возможно.

– Экзодия была бы рада. – Я пошевелил бровями. – Ей не хватает кого-то, с кем можно поиграть, Силеас.

Блондинка Эверстоун фыркнула и накрутила на палец косичку, заплетенную сбоку.