Колдовство в Салеме в 1692-1706 гг.

Мы должны также помнить, что XVII век твердо верил в дуалистическую вселенную: в материальный или видимый мир и в духовный и невидимый. Рай все еще был конкретной реальностью, как и ангелы, которые его населяли; тем же самым представлялся ад с его дьяволами. Как писал Джон Локк в своем “Essay Concerning Human Understanding” (“О человеческом понимании”): “если понятие нематериального духа, вероятно, трудно для понимания и объяснения, у нас не больше причин отрицать или сомневаться в его существовании, чем отрицать или сомневаться в существовании материального тела, поскольку понимание материального тела осложнено огромными трудностями, его невозможно объяснить или постигнуть”.

Как и другие просвещенные люди своего времени, Локк не только верил в мир духов, но и в то, что духи могут появляться в материальном мире: “что духи могут принимать различные по форме, внешнему виду обличья”. Чтобы подстраховаться, Локк предупреждает, что вселенские законы мира духов для нас непостижимы; он полагал, что мы можем ощущать их только как вторжения в наши чувства. Но это именно то, что, как считали, происходит в колдовстве.

Пример Локка типичен. Ученые, философы, юристы, врачи и образованная часть населения вообще твердо верили в невидимый мир и в способность обитателей этого мира вторгаться в мир материальный. Были, естественно некоторые исключения: материалисты – их называли саддукеями по имени древнееврейской секты – сомневались в существовании духов. Архиматериалистом был Томас Хоббс. “Вселенная, писал он, является цельным набором вещей, которые материальны, то есть единым целым с размерами величины, а именно, длины, ширины и глубины; каждая часть материального также есть материальное, следовательно, каждая часть вселенной материальна, а то, что нематериально, не является частью вселенной. А поскольку вселенная – это все, то, что не является ее частью, представляет собой ничто, и следовательно, не существует”.

Утверждение Хоббса, что дух “не существует” – это одна из самых бескомпромиссных формулировок материализма; можно ожидать, что такой человек будет скептически относиться к колдовству. Не верящий в невидимый мир, вряд ли поверит в то, что Коттон Матер назвал “чудесами невидимого мира”.

Хоббс был скептиком, но его скептицизм по своему характеру отличался от скептицизма XIX века. “Что касается колдовства”, – писал он в своей книге “Leviathan”, – “не думаю, что оно обладает реальной силой; и тем не менее, их наказывают справедливо, за ошибочную веру в способность причинить зло, в совокупности с их намерением сделать это, будь оно в их силах. Их занятие ближе к новой религии, чем к ремеслу или науке”. (Последнее предложение было на редкость проницательным, хотя колдовство было, разумеется, остатком старой религии и нем не было ничего нового).

Если бы вы протыкали булавками восковую фигурку соседа или накладывали заклятье на его корову, вряд ли вам захотелось бы иметь судьей Томаса Хоббса. Он бы не поверил в ваши оккультные силы, но все равно повесил бы за ересь и злой умысел. Но нас здесь интересует не безжалостность Хоббса, а степень его скептицизма. Он был убежден, что колдовство не работает, но ему и в голову не приходило сомневаться, что люди его практикуют. На самом деле, никто в XVII столетии или раньше не сомневался в существовании колдовства как общепринятой практики; скептицизм распространялся только на вопрос, работает ли оно, а если работает, то с помощью каких сил – оккультных или естественных, а также на вопрос, должны ли привлекаться к суду те, кто его практикует.

Скептицизм такого рода не был необычным, но не был он и редким. Реджинальд Скот, чья книга “The Discovery of Witchcraft” (1584) было лучшей критикой веры в колдовство Елизаветинской эпохи, убеждал, что оно обычно не работает и что преступление, в котором была виновна колдунья – это мошенничество: “обманщиц-колдуний”, полагал он, следовало судить по этому обвинению. Скот, как и многие другие, также считал, что методы, которыми расследуют случаи колдовства, настолько вызывали сомнения, что не должны были служить основанием для смертной казни. Томас Эди повторил аргументы Скота (полно и открыто признавая их источник) в своем труде “A Candle in the Dark” (1655). Те же аргументы с некоторыми изменениями приводит Джон Уэгстафф в книге “The Question of Witchcraft Debated” (1669) и Джон Уэбстер в “The Displaying of Supposed Witchcraft” (1677). Ограниченный скептицизм Эди, Уэгстаффа и Уэбстера резко обострился во второй половине XVII века. Некоторые, вместе с Монтенем, полагали, что колдуньи были сумасшедшими, и что место их – в доме для умалишенных, а не в зале судебных заседаний.