Колдовство в Салеме в 1692-1706 гг.

Первое дело – миссис Энн Хиббинс. Ее муж, умерший в 1654 году, был значительным лицом: бостонский купец, колониальный агент, и несколько лет один из помощников администрации. Молва утверждает, что она была сестрой губернатора Беллингхэма. Она явно была сварлива – настолько, что церковь наказывала ее за это – а одна ссора привела ее к гибели. Она встретилась с двумя разговаривавшими между собой соседями и сказала, что знает, что разговор идет о ней. Затем она пересказала разговор достаточно точно, чтобы убедить соседей, что обладает “сверхъестественными” знаниями. Ее судили в 1655 году, и присяжные признали ее виновной. Но судьи отказались принять вердикт, очевидно считая ее невиновной, и их отказ автоматически переносил дело в центральный суд. Там ее снова признали виновной, губернатор провозгласил требуемую смертную казнь, и в 1656 году ее казнили. Мы видели, что некоторые судьи не были согласны с ее виной, то же самое относилось и к некоторым клирикам. В одном уцелевшем письме говорится, что преподобный Джон Нортон “однажды сказал за своим столом”, что миссис Хиббинс повесили только за то, что она оказалась умнее своих соседей. Это было его дословным выражением; как он объяснил, к несчастью, она догадалась, что два ее обвинителя говорили о ней, и это стоило ей жизни, несмотря на все его попытки доказать ее невиновность, “как он сам сказал нам”.

Дело Хиббинс показывает, каким хрупким и зависящим от обстоятельств было основание обвинения в колдовстве любого человека с плохой репутацией. Оно также показывает, что народ (присяжные, представители народа в центральном суде) были гораздо более склонны верить в колдовство, чем лидеры общества (судьи и священники). Последнее утверждение подкрепляется тем фактом, что до 1692 года в ноыой Англии было гораздо больше оправдательных приговоров, чем признаний виновным; было больше людей, готовых обвинить своих соседей в колдовстве, чем судей, желавших приговорить их.

Дело, рассматривавшееся в Хартфорде, штат Коннектикут, в 1662 году известно в больших подробностях, чем дело миссис Хиббинс. У Энн Коул, “женщины почтенной и набожной”, начались “странные припадки”. Так же, как и у салемских девушек, припадки были сильными и прилюдными.

У нее были чрезвычайно интенсивные конвульсивные движения, иногда даже угрожающие ее жизни, по словам очевидцев. И очень часто эти приступы у нее и еще двух женщин, страдавших теми же припадками, происходили во время публичных богослужений. Однажды этому случаю посвятили особую молитву, и конвульсии и шум “пострадавших” был так ужасен, что одна богобоязненная персона упала в обморок.

Иногда от нее исходили странные голоса, явно ей не принадлежавшие, что является крайней формой истерического приступа. Но свидетели приступов Энн Коул XVII века, решили, что это голоса демонов, вошедших в нее, и это решение было достаточно разумным, учитывая то, что голоса обсуждали способы, как нанести Энн Коул еще больший вред. Наконец, кажется, осознав, что их подслушивают, один из демонов сказал: “Давайте лишим ее речи, чтобы она не могла больше разговаривать”. Некоторое время женщина не могла произнести ничего, кроме “невнятного бормотания”, затем речь вернулась, но с голландским акцентом, и тогда впервые прозвучали имена ведьм, ответственных за причиненные страдания. Когда Энн Коул была в ясном сознании, “она не помнила, что говорила во время припадков”, но она была, естественно, огорчена тем, что говорила вещи, о которых, насколько она знала, никогда не думала; это было для нее “самым настоящим горем”. Это положение вещей, должно быть, влияло и на местных судей: они выдвинули обвинение в колдовстве против нескольких человек, но причиной обвинения служила не Энн Коул, а группа вселившихся в нее демонов. Судьи продолжили расследование и заключили в тюрьму некоторых (а, возможно, и всех) подозреваемых в колдовстве. Одна из них, “распутная, невежественная, достаточно пожилая женщина” по имени Ребекка Гринсмит послала за двумя клириками, которые записали демонические разговоры, исходящие от Энн Коул. Ей прочитали запись, и она “добровольно призналась, что это было правдой”, подтвердив утверждение голосов, “что она (и другие лица, поименованные в разговоре) близко общались с дьяволом”. Она также призналась в других вещах, включая то, что “дьявол часто использовал ее тело, и это доставляло ей кажущееся (но в действительности ужасное), адское наслаждение”.

Отчеты о половых сношениях с демонами (включая неприятные ощущения) были распространены в литературе о европейском колдовстве, но это один из немногих известных случаев в Новой Англии. Здесь мы явно имеем случай эротического припадка, в котором женщина действительно проходит через движения копуляции и заканчивает оргазмом. Подобные припадки наблюдались у душевнобольных в ХХ веке. Таким образом, очевидно, что Энн Коул была истеричкой. Такое еще не раз повторится в Салеме.