Колдун 3

Лицо и руки молодого мужчины старели на глазах, кожа становилась дряблой, морщинистой, на ней появлялись пигментные пятна. Веки стали тяжелыми, обвисшими. Морщины с каждой секундой становились глубже, прибавляя возраст Ростову. Только что Игорь смотрел на сидевшего перед ним мужчину лет пятидесяти… шестидесяти… И вот согбенному дряхлому старику, сидящему возле тела Казакова, невозможно дать меньше восьмидесяти лет…

Влад закашлялся и, тяжело повернувшись на бок, сплюнул, выматерился и попытался сесть.

— Лежи, — устало прохрипел старик. — Вот доктора приедут, поглядят и, если разрешат — встанешь. Игорь, помоги подняться…

Игорь, ошалело хлопая глазами, с открытым ртом смотрел на старика, еще несколько минут назад бывшего молодым мужчиной. Наконец, до него дошло, что тот сказал. Поднявшись и не сводя с него взгляда, он подошел к деду и протянул ему руку. Взглянув на протянутую ему ладонь, старик тяжело вздохнул и, ухватив его возле локтя дрожащей рукой, с трудом поднялся на ноги, тут же выпустив его руку. Едва передвигая ноги и пошатываясь, он побрел поглубже в поле.

— Парашют с него сними, да пусть полежит нормально, — донесся до Новикова слабый, хриплый голос. — За мной не ходи. Сам оклемаюсь…

Игорь, стоя с открытым ртом, в полной прострации смотрел вслед уходившему от них шатавшемуся дряхлому старику с темными, едва тронутыми сединой у висков волосами в одежде Ростова. Он пытался понять, откуда тут взялся этот старик и куда девался Ростов, сидевший над Казаковым.

Из состояния шокового транса его вывел кашель Влада. Словно очнувшись, он потряс головой и склонился над другом. Отцепив от того парашют, стянул с него ранец и подвесную систему, помог откинуться на спину. Влад застонал, хватаясь за ребра и за бедро, снова выматерился.

— Какого черта там произошло? — нахмурился Игорь. — Почему ты так долго не раскрывал запасной парашют?

— Не поверишь… — прохрипел Казаков. — Перехлест. Четыре стропы… Думал, справлюсь. Психанул и, стаскивая стропы, перестал считать… Твою мать… — снова закашлявшись, Влад сплюнул. — Думал, времени до фига — с пяти километров же прыгал… Ветер свистит, я стропы дергаю и дергаю… Но так крепко засели, сволочи… Забыл я о времени. Вниз глянул — а земля-то вот она уже… Близко совсем. Едва успел стропы срезать да запасной выпустить, но слишком поздно… Думал: все, хана. Но парашют притормозил немного, — Влад хмыкнул и попытался сесть. Игорь удержал его. — Похож, еще и ребра переломал… Не думал, что снова выживу. Удар жестким был, — поморщился мужчина, опять потерев ребра.

— Ты полежи. Сейчас неотложка приедет, — нервно подняв голову и ища взглядом странного старика, отозвался Игорь. Не увидев того, перевел взгляд в сторону аэроклуба. Вздохнув, снова взглянул на бледного, откинувшегося на спину Влада. — Ты спиной упал? Дышать можешь? Где болит?

— Спиной, конечно. Запаска же на пузе… Перевернуться уже не успел. Могу. Хотя странно. В тот раз, когда падал, дышать нормально месяца три не мог. А тогда я в камыши, в болото упал. Удар слабее был, намного. А тут… — Влад кашлянул и, приподнявшись, сплюнул кровавую мокроту. — Откашливаюсь тока. А дышу нормально. И спина… болит… но… я двигаюсь. Рука только зверски болит, и бедро, ну и ребра скрипят — поломаны. А так… Повезло… Опять, — он прикрыл глаза и судорожно сглотнул. — Знаешь… Я пока стропы дергал, Ангела снова видел… Как парашют ее горел, а она падала… падала… Да вашу ж мать!!!! — вдруг бахнул он в ярости кулаком по земле. — Чертова девчонка!

— Ты про кого? — удивился Игорь.

— Да эта… мать ее… суицидница сумасшедшая… Климова! — откинул назад голову Влад. — Вот куда лезет, идиотка? В секцию ей захотелось… — зло прошипел он. — Какая нахрен секция? Она знает, что там испытания? Риск с каждым прыжком! Новые парашюты, новые высоты, затяжные прыжки… Куда лезет, дура? А если вновь война? Ее же на фронт, в десант отправят! Ненормальная!!! — снова завелся Казаков и вдруг вцепился в летный комбинезон Игоря двумя руками, сграбастав ткань в кулаки. — Не смей брать ее в группу, слышишь, Игорь! Не смей!!! Случится что — в жизни себе простить не сможешь! Слышишь?

— Слышу, слышу… — отозвался Игорь. — Не будет больше войны, Влад. Полежи немного…

Наконец подъехала неотложка, и к ним подлетела запыхавшаяся Лена, рухнув на колени возле Казакова. Следом за ней бежали врач и два санитара с носилками.

— Как Влад? — сквозь тяжелое дыхание спросила она Игоря, не решаясь прикоснуться к лежавшему с закрытыми глазами мужчине.

— Уйди, твою ж маму… — простонал Казаков, сгребая в кулак траву. — Уйди с глаз моих, идиотка сумасшедшая…

— Нормально, — улыбнулся ей Игорь. — Оклемается…

— Живой! — облегченно выдохнула девушка, не слушая Игоря. — Живой! — повторила она, засмеявшись. По щекам Лены потекли слезы.

Казаков, повернув голову в ее сторону, взглянул на девушку и, выматерившись, отвернулся.

— Ругается — значит, жить будет, — констатировал подошедший врач, также опускаясь на колени возле Влада. — Ну, герой, рассказывай, как упал? Чем ударился?

Лена, вскинув голову, обвела взглядом округу.