Колдун 3

— Уф… — выдохнул устало пилот и вытер потный лоб рукавом. — Разбежались наконец-то… Спасибо, — протянул он руку старику. — Думал, весь планер мне по кусочкам разберут.

— А что ж ты, мил человек, его тута поставил-то, ась? — пожимая ему руку, прищурился старик. — Нечто места другого нетути? Гляди, всю траву помял. Как ее косить-то таперича?

— Да вот… Масло перегрелось, видимо. Мотор отказывать начал. Как и заметить успел… Пришлось срочно садиться, — летчик, подойдя к фюзеляжу, принялся крутить винт. — Надо дать остыть, а лучше бы заменить, конечно. Тогда долечу потихоньку, а уж на аэродроме отремонтируют, — расстроенно объяснял он. — И так самолет еле живой, еще и эти хулиганы по нему поскакали вдоволь… — ворчал он, раскручивая фюзеляж. — Фанера-то тонкая, ее сломить — как делать нечего. А без крыльев разве взлетишь? — ворчал он, ковыряясь с фюзеляжем.

Владька, которому из-за колеса видны были только сапоги пилота, умирал от любопытства. Не выдержав, он высунулся из-за своей защиты, чтобы поглядеть, что же делает летчик, и в ту же секунду был ухвачен за ухо крепкой рукой.

— Влаадька!.. — разглядев добычу, протянул Игнатьич. — Попался, пострелёныш! А ну, быстро дуй в колхоз, к дядьке Толе, да попроси у него масла моторного да ветоши. Скажи, Игнатьич велел для самолету дать.

Владька, потирая отпущенное ухо, подтянул сползавшие штаны и бросился бежать. Домчавшись до колхоза, он отыскал возившегося под новеньким трактором дядьку Толю и, согнувшись в три погибели, проорал:

— Дядька, тама на поле самолет сломалси! Дед Игнатьич велел масла для него дать, да ветоши! Дядька Толь, слышь, что ля? — не разобрав, что проворчал механик, он оббежал трактор и потянул мужчину за ногу, торчавшую из-под трактора. — Дядька!!! Слышь, что ль? Масла дай для самолету!!!

— Чего голосишь-то? Какого тебе масла надоть? Для какого самолету? Ошалел что ли? — выбравшись из-под трактора и вытирая руки ветошью, заворчал механик. — Чего удумали сызнова? Почто работать мешаешь?

— Да не мешаю я, дядька! Масла надоть, Игнатьич к тебе послал, за маслом да ветошью, — аж подпрыгивая от нетерпения, замахал руками Владька. — Самолет тама!

— Какой самолет? Где? — нахмурился Анатолий. — Что ты выдумываешь? А ну я вот счас хворостину-то возьму! — угрожающе произнес он.

— Да тама, на покосе! Настоящий! — подтянул сползавшие штаны мальчишка. — Ступай сам погляди, коль не веришь!

— И погляжу, — кряхтя, поднялся на ноги механик. — На покосе, говоришь?

— Ага, на покосе, на том, что недалече от леса, — закивал Владька. — Ты тока масла дай, да ветоши!

— Ветошь вон тама, в ящике, возьми сколь надоть, а масло сам снесу, — проворчал Анатолий, махнув мальчишке на деревянный ящик, стоявший возле стены навеса.

Зная по прошлому опыту, что спорить с ним бесполезно, Владька ухватил из ящика ветоши и помчался обратно на поле.

На покосе вокруг самолета собралось уже довольно много народа, и с полей, с села, с выпасов торопились все новые и новые любопытные, обступая самолет плотной толпой. Протиснувшись сквозь собиравшуюся шушукающую толпу, Владька бросился к пилоту.

— Дядька, я ветоши тебе принес, — дернув пилота за штаны, прокричал Владька. — А масла сейчас дядька Толя притащит. Давай помогу?

Пилот, смерив мальчишку взглядом, усмехнулся:

— Ну помоги. Тряпицу вон там расстели. Я тебе сейчас детали подавать стану, а ты их на тряпицу аккуратно складывай, ладно?

Владька торопливо расстелил чуть в стороне самую большую тряпку и принялся ровненько укладывать на нее детали, которые подавал ему пилот.

— Дядька, а он правда сам летает? — не выдержал мальчишка через пару минут.

— Ну как сам… Сам-то он не полетит. Вот тут у него мотор, видишь? А вот винт. Мотор винт крутит, самолет ускоряется и взлетает, — старался как можно проще объяснить пацану пилот, не отрываясь от своего занятия.

— И прямо по небу летит? И ты тама сидишь, в нем? И не падает? — раскрыл рот мальчишка. — Дядька, а за что же он в небе-то держится? Тама же дороги нету!

— За воздух и держится, — рассмеялся пилот. — Он же быстро летит, а крылья у него такие большие для того, чтобы он ими за воздушные потоки цеплялся. Вот как птица, к примеру. Птицы же летают и не падают.

— Дык птицы-то чай крыльями махают… — возразил ему Владька, почесывая обгоревший на солнце нос. — Дядька, а ты до облаков прямо летал? — не отставал мальчишка.

— И до облаков, — подтвердил пилот.

— И не бился об них? Они что, мягкие? — вопросы не прекращая сыпались из мальчишки.

— Так облака — это же туман, что с земли вверх поднялся, — рассмеялся пилот. — Как же ты о туман-то ударишься! А что же, вам в школе о том не рассказывали пока?

— Да я и не ходил в ту школу, — пожал мальчишка плечами. — На что она мне? Сиди там пень пнем цельный день с утра до вечера, бумагу марай. Нешто дел больше нету?