Колдун

А потом наитие повело его в сторону их дома. Дома на краю Вирицы, с толстыми бревенчатыми стенами, большой печью в просторной кухне и маленькими комнатками. В доме летали пылинки и было холодно. Майорин растопил печку, зачем-то подмел. Замерз и наколол во дворике щепы для растопки. Она пришла уже вечером. Озябшая, дрожащая и совершенно нормальная.

– Ты меня ждешь?

– Я искал тебя.

– Не нашел?

– Нет. Решил, что ты пойдешь домой. Туда где, как тебе кажется, тебя защищают даже стены.

– До Инессы далеко.

– Ты провела здесь почти два года. – Он присел рядом с ней на корточки и начал распутывать шнурки на заиндевевших сапогах. – Я испугался.

– Я знаю. Я уже не понимаю, где начинается исток, и где кончается разум…

– Это был исток, ты только наблюдаешь. – Колдун погладил красную от мороза щеку, смотря как легкое обморожение исчезает.

– Я хотела тебя убить, а не наблюдала. Я и есть исток, Майорин, ты видно просто забыл… Это будто… ты в какой-то миг хочешь одного, а потом сразу другого, но это все равно ты.

Колдун выпрямился, встал и чихнул.

– Пыльно здесь. – Проговорила Айрин, провела рукой по скамье и посмотрела на посеревшую ладошку. – Почему мы больше здесь не живем?

– Редрин попросил переехать во дворец, да и жить там удобнее.

– Тебе. – Глухо выдохнула она.

– Чего ты хочешь? – он отстранился, зазвенел кружками, расставляя их на столе. – Чем я могу тебе помочь?

Айрин подошла сзади.

– Побудь со мной. Побудь, пока это возможно. – Мужчина опустил кружку на стол. Та не устояла на донышке, покатилась по столешнице и упала на пол, разбившись вдребезги. Оба просто наблюдали, не двигаясь.

– Хорошо.

Проклятый менестрель! Трижды проклятый менестрель, с его балладами из-за которых за ним началась охота, и пришлось вытаскивать певуна из Вирицы, пока этого глупца не убили. Запереть бы в порубе, а не в теплой клети. Пусть посидит, поморозит тощий задок, да язык свой длинный! Вот впились в душу сказочки о доме, тридцать лет было на воле хорошо, а теперь тоскует, будто баба какая. Майорин соскочил с лавки, яростно натянул доху и вылетел из домины.

Во дворе стучали мечами парни, совсем еще мальчишки. Кое-кому, кажется, не было и семнадцати.

– Ну же, паря! Что замер, считай ты убит!

– Я же закрылся щитом! – перед парнишкой от магии чуть дрожал воздух.

– А я в это время со спины ткнул тебя вот этим ножиком. – Наставник показал короткий клинок, выскочивший будто из руки. – Эй! Майорин из Вирицы! С каких это пор ты проходишь мимо?

Колдун задвинул назад шапку.

– Ну! – крикнул наставник на учеников, – Если я разговариваю, то и слепну? Давай не спи!

– Здравствуй, Хорхе. – Майорин сделал шаг навстречу, но замер в нерешительности.

Они не слишком хорошо расстались, а честь по чести, то и вовсе разругались.

Хорхе был старше… и Майорин даже не знал насколько. У него были седые волосы, седые вислые усы и очень горячая кровь, но и ума ему было не занимать. Хорхе не любил, когда его звали колдуном, отзывался только на воина.

– Из-за девки ведь разругались. – Тихо сказал он.

– Ты хотел ее убить. – Ответил Майорин.

– Было дело. Но может выйти и так, что умирать нам придется вместе. Что делать будем?

Колдун пожал плечами и отвел взгляд.

­– Покажем ребятне, как драться надо?

– Драка не поможет, Хорхе.