Колдун

– А… – Горан смутился, но девушка его поняла.

– Нужду я справила накануне, к сожалению от этого боевое состояние не освобождает. К утру я услышала вскрик, распахнула дверь и обнаружила Регину Мадера с кинжалом в руке. Кинжал уже пронзил ему сердце, архимаг был мертв.

– Я не в силах отменить приказ государя, Раджаэль. Могу лишь снабдить вас теплым одеялом и одеждой.

– И на том спасибо. – Фыркнула девушка вставая, она чуть покачнулась, хоть и казалось трезвой, вино ударило в ноги. – Если вас не затруднит допросите меня и завтра, вы правы – в камере бесовски скучно.

– Может быть, может быть… Еще кое-что… У Регины не было с собой кинжала?

– Нет.

Орник Мадера всегда говорил, что самая главная магия – это вера. В отличие от своих собратьев по цеху, архимаг любил заходить в храм, побеседовать со жрецами и прихожанами. Он приятельствовал с матерью настоятельницей Денерой. Не раз и не два спорил он с этой женщиной о религии, а она всегда ему мудро улыбалась, но не перечила, отчего архимагу хотелось доказывать свою правоту всеми мыслимыми способами. Многие подозревали их в связи, не подобающей для женатого мужчины и монахини. Над этим они вместе смеялись. Матушку Денеру беспокоило, что архимаг заметно похудел и постарел:

– Не бережете вы себя, милсдарь Орник. – Ругала она его, отпаивая Мадеру бодрящим чаем. Орник кивал, все меньше времени уходило на сон, он часто засиживался допоздна с Редрином Филином.

Матушка Денера сейчас смотрела на государя с тем же понимающим выражением лица и будто видела его насквозь.

– Мой государь, – склонила она голову. Монахиня не пролила ни слезинки, и Редрин был ей за это благодарен. – Вы велели явиться на рассвете.

– Матушка Денера, всем известно, что вы лучшая травница в Вирице.

– Это не так, мой государь.

– Так. Я прошу вас…

Денера выслушала просьбу Филина, кивнула и согласилась. Она вернулась в храм, но не принялась сразу собирать вещи, чтобы перебраться во дворец, а зашла в молельню. Склонилась перед фреской Бога Отца и тихонечко зашептала.

Орник Мадера всегда говорил, что лучшая магия – вера. "Поэтому ты великая волшебница, Денера", – заканчивал он. Но ни магия, ни вера не могли вернуть его в мир живых.

За два дня Регина Мадера превратилась в старуху. И раньше сухое угловатое лицо, обветрило время, седеющие волосы, обычно уложенные в сложную прическу, женщина заплела в обычную косу. Ни украшений, ни колец, ни косметики. Красные глаза зияли пустотой. Узнать, что больше повлияло на Регину – смерть мужа или ее обстоятельства, Горану было не дано. Он ласково погладил Регину по плечу, но та нервно дернулась, как от удара.

– Как вы? – спросил ее чародей.

– Говорят, теперь ты займешь его место. – Едко заметила она вместо ответа.

Жалость мигом испарилась. Регина была той же, исчез только внешний лоск, внутренняя ядовитость осталась.

– Говорят, вы для меня его освободили. – Зло выплюнул он.

– Не с твоей ли помощью? Он доверял тебе! И только ты мог подобраться так близко к нам.

– Регина, – вздохнул Горан. – Я расследую смерть вашего мужа, я его ученик, его последователь и друг, не надо оскорблять меня такими заявлениями. Я не виню вас, но мне нужно задать некоторые вопросы.

Регина вскинула голову, выпрямила спину, огладила на коленях черное платье:

– Задавай свои вопросы, змей. Я не боюсь твоих ядовитых зубов.

Горан опять вздохнул. Раджаэль говорила с ним намного охотней, да и смотреть на красивую полуэльфку было куда приятней.

– Как вы себя чувствовали накануне? Голова не болела, живот не крутило?

– Нет. А ты меня опоил?

– Были ли признаки недомогания? Может какая-то пульсация, слабость, голоса?

– Считаешь меня сумасшедшей?

– Регина, отвечайте на вопросы! – рявкнул временный верховный архимаг.

– Не было. Я конечно кажусь тебе старухой, но здоровье у меня отменное.

– С кем вы говорили в тот день?

– С кухаркой говорила. С тобой, с Орником, и эта ведьма его заходила.

– Ведьма? – не понял Горан.

– Монашка, мать Денера, заходила вроде как к нему, но привязалась ко мне. Вышла в настоятельницы и думает, что отмыла руки от земли!

– Что она хотела?

– Моего мужа! Монашка, тоже мне нашлась, будто я не знаю, о чем они шептались вечерами!

– Долго пробыла?

– А что же ты, Горан, не спрашиваешь о себе. Ты тоже со мной говорил, даже ручку поцеловал, хотя раньше никогда не страдал этикетом. Может тогда ты и наложил на меня заклятие?

– Регина, вы можете идти. – Горан процедил это сквозь зубы, он и раньше не выносил эту женщину, сегодня же она вызывала у него тройное отвращение.

Зачем мать настоятельница храмовой лечебницы заходила к Орнику Мадере накануне его загадочной смерти? Поговорить?

В последнее время у архимага не было времени на пустые разговоры, но с другой стороны он нашел время съездить к ней четыре дня назад. Зачем?

Стражники пожали плечами, их дело было доставить архимага из одного места в другое и назад. То же было и с Жаркой. Он не пустил ее внутрь.

О чем верховный архимаг и мать настоятельница вели свои беседы? Что задумали?

Орник Мадера уже не мог ответить на этот вопрос, а вот матушка Денера могла.