Колдун

— Вот и все. Все старания насмарку. — Вслух подумала Летта, но Шип похоже вошел в азарт и не собирался отказываться от рискованного плана истока. Что привлекало дракона больше: возможная перспектива обращаться в человека или процесс добывания денег было не ясно, но Айрин ему явно нравилась, Летта даже немножко приревновала, глядя как эти двое одухотворенно спорят из-за какой-то мелочи. Кого именно она приревновала драконица не знала, с одной стороны это она привела Айрин из Велмании, спасла от смерти и хандры, а та отчего-то живо болтает с Шипом, а Шип знай наслаждается, когда девичьи пальчики поглаживают нежную чешую шеи. Потом Летта подумала, что вроде именно этого и добивалась, но в разговор все равно вмешалась, помешав выяснению, кто все-таки сильнее боевой маг или дракон.

На претворение плана Айрин в жизнь ушло три дня, не считая дороги до Сокольего Крыла. Айрин купила себе длинный плащ, скрывший лохматую доху, ножны с мечом и страшненькие, но теплые сапоги. Плащ оказался слишком длинным — пока девушка шла до портальной башни она три раза запнулась и один раз все-таки упала. В башне она довела старичка мага до бешенства, по серебрушке высчитывая оплату и трижды перепроверив. Маг до того злился, что позабыл спросить на кой бес такой молоденькой особе приспичило телепортироваться в Кордер, где рядом если еще не идет, но назревает война.

Летта убедившись, что Айрин благополучно отбыла в Велманию, поспешила к месту встречи в Шипом, где тот попытался сожрать ни в чем не повинную лошадь драконицы. Иначе как к еде Шип к этой животине не относился и страшно удивлялся, почему подруга столь трепетно оберегает тепленький и вкусный кусок мяса и беспрепятственно позволяет ему скрыться в лесу.

Ревун терпеть не мог тех попоек, когда память отказывала возвращаться. Да вот только накануне он не взял в рот ни капли хмельного, но вспомнить вчерашний вечер никак не мог.

Помнил, что расседлал и стреножил коня, помнил, что Ошек разжег костер, помнил что Бажай опять ругался с Малым из-за какой-то безделицы. А после все застилало белесой пургой.

Тоже случилось и с остальными — пустота в памяти и дурное настроение. Из хорошего была только Емела, дремавшая по правую руку от него. Вдова куталась в суконное одеяло и обнимала спящую рядом Вессу. Ревуна что-то насторожило. Нечто странное, незаметное глазу, но…

Рука девушки была скрыта одеялом…

Но… Рука держала меч.

— Мне, кажется, я вчера выпил ведро самогона… — простонал Ошек вблизи, он сидел у костра.

— Лошадей кто-то попортил — дикие. — Малой запахнул доху, перепоясался.

Весса открыла глаза. Откинула одеяло.

Ревун ждал, когда появится клинок.

Рука была смуглая, узкое запястье, длинные пальцы. Меча не было.

— Кто-нибудь помнит вчерашний вечер? — зевая спросила она, сердце у девушки скатилось в пятки и там бешено и неровно колотилось.

— И у тебя то же? — вернул вопрос Малой.

Она кивнула. Сердце колотилось так, что пятки согрелись. Весса достала сапоги с изголовья и обулась. Вчерашний вечер действительно помутился…

Бересклет. Бересклет, как же так…

Опять. Опять исток напился крови. И опять она была с ним согласна. Опять что-то в душе кричало: убивай! Убивай, чтобы выжить, не бойся смерти — она твоя подруга…

Так уже бывало.

В замке, спрятанном в Долине Источников, несколько месяцев назад. И во дворце в Вирице, совсем недавно.

— Куда это ты? — колдун вынырнул из двери, будто призрак.

Айрин уткнулась в преграду на своем пути, остановилась.

— Так куда? — Майорин придержал её, но девушке нужно было идти дальше, она попыталась высвободиться.

— Айрин? — Хватка стала стальной.

Она замерла, тяжело дыша.

— Ты можешь ответить?

Исток думал рвано. Рвано, но отчасти логично. Он встал на ее пути. Враг. Можно его убить, а можно обмануть. Обмануть лучше, надо только заставить себя сказать хоть слово.

— Отпусти меня.

— Айрин, куда ты идешь? Ответь мне, и я тебя отпущу.

А куда я иду?

— Отпусти меня, пожалуйста.

— Ответь мне!

Куда?

— Мне больно.

— Отвечай.

— Не смей мне приказывать!

Не смей! Никто не смеет! Исток не подчиняется приказам — он свободен!

— Айрин. — Ладони, держащие ее локти, начали гореть. Она почувствовала жалящую силу драконьей крови. Боль.

Хватка ослабла. У Майорина были красные белки, сколько он не спал? Три дня? Четыре? Почему?

— Куда ты идешь, Айрин?

Если так горячо, почему одежда не загорается?

Руки жгли, будто раскаленный металл.

— Куда?

— Я… — язык оторвался от неба, по телу прокатилась волна слабости. Мышцы расслабились. — Я не знаю…

Айрин почувствовала, как по щеке сползает слезинка. Ладони перестали жечь, колдун ослабил хватку и обнял ее.

— Пойдем, Айрин, пойдем. — Горячие пальцы прикоснулись к ладони. Айрин сжала их и неожиданно отшвырнула мужчину чистой силой. Колдун упал, приложившись спиной о каменный выступ в стене, изображавший расцветающую лилию.

— Я просила меня убить!

— Айрин! — крикнул он ей вслед. — Это не ты! Это исток!

— Нет никакой разницы! — услышал он. — Никакой!