Колдун

А он снился ей каждую ночь. Денера все больше молилась, целыми днями работала в лекарне, вызвалась ухаживать за старушкой схимницей, которая однажды ей сказала странную вещь.

— Душой ты не здесь, доченька. Много мира в тебе, не приходила бы больше.

Денера послушалась и опять утонула в делах, суетных и почти мирских, но занимавших душу. Зато архимаг Мадера приноровился заглядывать в лекарню, в которой по-хорошему верховному магу делать было нечего. Здесь лечили бедных и тяжело больных, а не высокопоставленных особ, которые могли оплатить себе самых лучших лекарей, или того пуще лекарей-магов.

Но этот бес привязался к храму, как липкая муха, не оставляя ее ни днем наяву, ни ночью во снах.

Самое смешное, что колдун не пытался за ней ухаживать или ее соблазнять. Он с ней… дружил. Ему нравилось помогать делать снадобья, он с удовольствием захаживал попить чаю и повести беседу, а иногда влезал с советами. Архимаг часто сиживал и у верховного жреца, вызывая тем самым смешанные чувства у паствы и прихожан, но стал чем-то привычным, как большая волосатая бородавка на лице. И неуместна, но куда от нее деться?

Прошло семь лет, Денера стала матерью-настоятельницей монастыря и лекарни при нем, Консат, к тому времени ставший верховным жрецом, привык обсуждать с ней важные дела, все хозяйство главного Вирицкого храма как-то невзначай крутилось вокруг матушки, и единственным местом, куда она была не вхожа, так только в мужской монастырь. Орник Мадера давно женился, на неприятной особе из придворных. Он честно выполнял обещание, и они с Редрином Филином стали достойной сменой Вигдиса и Айста Аарского.

Молодой государь принял своего архимага, как старшего друга и главного советника, Консант был страшно недоволен, впрочем верховный жрец всегда был недоволен близостью магов и колдунов к власти. Орнику Мадере в день коронации минуло сорок пять зим, но, как все колдуны, он медленно старился и чувствовал себя много моложе. Жену себе он взял то ли по пылкой страсти — молодая Регина была очень хороша собой и обладала горячим нравом, то ли по расчету — к красоте и нраву прилагалось приданное включающее в себя замок в Грионе и пару деревенек близь замка. Хотя зачем последнее колдуну, не покидающему свой пост, оставалось загадкой. Но Регина быстро поблекла, и горячий нрав превратился в мерзкий характер, а замок с деревнями приносил хороший доход. Детей у пары не было, но поговаривали, в замке частенько гостил племянник Орника со своей семьей.

Были у архимага и любовницы, не слишком много и весьма приличные — соответствующие его положению. Свои связи на стороне верховный колдун особо не скрывал, а Регина почти не возмущалась по их поводу, хотя была одна связь страшно задевающая ее за живое. Дружба с Денерой. Кроткая монашка, грязная простолюдинка, храмовая мышь, глупая молельница, божья подстилка — называла она Денеру за глаза, и Орник каждый раз морщился, как морщится человек, наступивший в навозную лужу.

В конце концов, он просто перестал говорить о Денере с женой, а о жене с Денерой. Они редко встречались, благо у матери настоятельницы не было времени и желания посещать светские приемы, на которые ходила Регина, а Регина молча проходила мимо нее в храме, демонстративно не замечая. Так длилось много лет.

И казалось, что будет длиться всегда.

— То, что я вам рассказала, милсдарь Горан, я хотела бы оставить между нами.

— Я буду считать это чем-то вроде исповеди. Хотя ни разу не был ни с одной стороны, ни с другой. Никто не узнает о вашем рассказе, я благодарен вам за искренность и хочу задать последний на сегодня вопрос, пусть он покажется вам неприятным, но постарайтесь ответить. За что вас так не любит Регина?

Матушка Денера долго изучала собственные руки, спокойно лежащие на коленях. В руках у матушки были деревянные четки, но за весь разговор она не сдвинула ни одной бусины, она медленно приподняла ладони и двумя пальцами большим и указательным дотронулась до деревянного шарика, а потом осторожно сместила его на полпальца. Горан мог поклясться, что сейчас она выбирает ответ. Выбирает из множества правдивых и полуправдивых, выбирает между возможностью солгать и сказать правду. Выбирает между очернением жены архимага и ее непричастностью. Выбирает и выберет…

— Я не знаю. — Сказала она.

"Врет, — подумал Горан. — Врет, хоть допускает, что я догадаюсь".

— Знаете. — Надавил на нее чародей.

— Я считаю, что понимаю, почему она меня не любит. Но это суждение, а Бог не велел нам судить. Поэтому единственный правдивый ответ: я не знаю.

"Зато я знаю, почему тебя так любил Орник, — про себя сказал Горан. — Да и с Региной все понятно. И тебе, и мне".

— Не смею вас больше задерживать, матушка Денера.

— Благослови вас боги, милсдарь верховный архимаг.

— Это временно. — Смутился Горан.

— Не думаю. — Улыбнулась Денера. — Грядут тяжелые времена, но вам, похоже, они помогут взлететь. Орник был бы рад.