Колдунья по найму (СИ)

— Стой, куда ты? — на ходу застегивая рубашку, встревоженно бросил Майлз, но Молли уже сбегала по ступенькам крыльца. Ей некогда было объяснять. К тому же, она не могла позволить ему увязаться за ней. Зино ведь четко написал, что она должна быть одна. Нащупав в кармане кошелек, немного приободрилась. Возможно, удастся остановить машину и попросить ее подвезти. Тело все еще плохо подчинялось ей, ее шатало и часто спотыкалась, и казалась себя очень медлительной. Ей хотелось лечь в снег, зарыться в него и уснуть. Но она должна была седлать все, чтобы Зино не причинил вреда ее семье. Ничего главнее этого у нее сейчас не было.

Переходя дорогу, Молли поскользнулась. Она неловко упала и никак не могла подняться. Голова кружилась, перед глазами прыгали красные точки. До нее донесся шум приближающейся машины, но она не могла шевельнуться. Лишь нагнула голову ниже, словно хотела спрятаться. Послышался визг тормозов, ворох снежинок взметнулся вверх. Молли обдало горячим воздухом, и она боковым зрением увидела черную машину, которая желая объехать ее, выскочила на тротуар. Зажмурившись от облегчения, она шумно выдохнула.

— Вы в порядке? — подбежав к ней, спросил водитель машины, под колеса которой Молли едва не попала.

— Я поскользнулась и не смогла встать, — жалобно произнесла она, опираясь на протянутую руку.

— Я отвезу в лечебный корпус, — поддерживая Молли под локоть, встревоженно произнес мужчина. Она взглянула него. Хорошо одетый, уставший, солидного возраста за шестьдесят. Можно ли ему верить? Впрочем, разве у нее есть другие варианты?

— Отвезите меня к старым складам у вокзала, — слабо попросила Молли, посмотрев мужчине в глаза. — Это вопрос жизни и смерти.

Мужчина смерил ее взглядом. Она подумала, что хорошо одета, чтобы не вызывать доверия. То, как ты одет имело в Линкольне очень большое значение. По стоимости верхней одежды определялась влиятельность личности. Стараниями Клода она выглядела как благородная дама.

— Хорошо, — выдержав пазу, сказал он. — Вы дрожите, вам надо согреться.

Молли кивнула, хотя о собственном комфорте думала в последнюю очередь. Когда они оказались в машине, воитель увеличил отопление и ее едва не сморил сон, пока они ехали. Дорога была пустой, поэтому добрались до нужного места они быстро и без проблем. Поблагодарив мужчину, Молли с трудом выбралась наружу и прихрамывая, направилась к складам. Пожалела, что не взяла с собой фонарь, потому что чем дальше она шла, тем плотнее становился сумрак и двигаться приходилось на ощупь.

Где-то громко лаяли собаки, слышался чей-то смех. Риск встретиться с компанией, которая не захочет ее отпускать до самого утра без ее согласия, был очень велик. Молли знала, какие люди собираются в таких местах и едва могла дышать от страха. Хоть она и знала, чем кончится для нее эта ночь, все равно не хотела проходить через страшные испытания.

Дойдя до самого старого склада, Молли оказалась на небольшом светлом пяточке. Тусклый свет падал от двух фонарей, стоящих по другу сторону дороги.

— Стой, — услышала Молли голос Зино и замерла.

— Давай закончим все быстро, — сказала Молли. В ответ ей раздался смех.

— Ну зачем спешить, — выныривая из-за стены, сказал Зино. Его лицо по-прежнему закрывала маска, руки спрятаны в карманы. — Я столько ждал этого момента, хочу получить удовольствие. Меня радует твой страх в глазах.

— Ты один?

— Ну ты же убила моих друзей.

Молли смотрела, как Зино приближается ей.

— Что с моей семьей? — строго спросила она, глядя ему в глаза.

— Узнаешь, когда с ними встретишься. Я тебе ничего не скажу, — сказал Зино, подойдя к ней. Он потянул прядь ее волос и намотал себе на палец. С силой дернул и Молли едва не вскрикнула от боли. — Не надейся на легкую смерть.

— Ты выбрал для преступления слишком хорошо освещенное место, — заметила Молли. Зино хмыкнул.

— Хочу видеть твое лицо, — сказал он. — Тебе придется считаться с моим последним желанием.

Молли хотела съязвить, но острие ножа уперлось ей под подбородок, и она замерла. От одежды Зино пахло гнилью и от этого запаха ее замутило. Она вдруг подумала, что смирилась с тем, что ее убьют, что нет смысла бороться. Но какой смысл сдаваться? Он хочет отобрать все, что у нее есть — ее жизнь. Почему она должна позволять ему это сделать? Теперь, когда ей не нужно было переживать за Генри и метаться, делая выбор, к ней вернулись спокойствие и решимость.