Колдунья по найму (СИ)

— Магический газ, исследования которого сейчас выдуться, не должен был оставить никаких следов. Его нельзя обнаружить в организме, есть только запах, который неопытный человек никогда не распознает. Шмидт напомнил им маску Генри. Двойная доза, смертельная. И все должно было сработать, если Нана не уронила свою пряжу, не выдернула провод от маски, и та не упала на пол… Случилось то, чего Шмидт явно не ожидал и не учел. Нана сперва испугалась, но видя, что мальчик в порядке, решила, что паниковать не стоит, а когда часть газа вышла наружу, крепко уснула. Сделав то, что собирался, Шмидт покинул замок и отправился к себе, что ждать звонка от вас и поспешить приехать, лишь для того, чтобы констатировать смерть двух членов семьи. Но он опять не учел роль случая. Ваши машины столкнулись…

— А почему телефонная трубка лежала на столе?

— Чтобы Ката не могла позвонить и узнать, что Джека там нет.

— Герцогиню вы тоже арестуете? — спросил Клод. На улице начало темнеть и ему захотелось вернуться в лечебный корпус. К тому же он обещал Генри, что они пойдут вместе в столовую ужинать.

— Ваш брат не согласен с таким решением, — сказал капитан Лейка. — Он не хочет, чтобы тень позора пала на королевскую семью и герцогиню скорее всего, сошлют в провинцию или старый родовой замок ее покойного мужа без права возвращения в Линкольн.

— Бедная Изабелла, — пробормотал Клод.

— Пожалуй, соглашусь с вами. Девочка не виновата в поступках матери, хотя многие могут посчитать иначе. Дурная кровь и все такое, ну вы сами знаете, — вздохнул капитан Лейка. — Заклеймить всегда предпочтительнее, чем оправдать.

— Я разберусь с этим, — пообещал Клод, вспомнив их разговор с Изабеллой в библиотеке, о том, как она мечтает учиться и путешествовать, а не быть просто чьей-то женой.

— Что ж, мне пора, — посмотрев на часы, сказал капитан Лейка. — Надеюсь наши пути больше не пересекутся, вы очень приятный человек, лорд Аверилл.

Они обменялись рукопожатиями, и капитан неспешно двинулся к выходу. Ветер трепал его белый шарф, который ярким всполохом, метался в сумерках.

Клод помнил, что ранее утро не самое лучшее время для визита во дворец, но ему хотелось, как можно скорее разобраться с тем, что его тревожило. Он собирался поговорить с королем о своем будущем и поставить точку в том, что больше не считал важным.

Клаус играл с отцом в шахматы в Пурпурной гостиной. Слуга впустил туда Клода и бесшумно закрыл за ним дверь.

— Ваше величество, — Клод поклонился, прижимая руку к груди.

— У тебя опять что-то случилось в семье? — оборачиваясь к нему, спросил Джозеф. На нем был красный свитер с белыми полосками, такого же цвета тапочки выглядывали из-под черных брюк.

— Ты хотел о чем-то поговорить со мной? — спросил Клаус брата, поднимаясь из-за стола. Клод кивнул.

— Говорите при мне, а то Клаус в пересказах вечно важные моменты забывает, — проворчал Джозеф.

— Папе скучно, — усмехнулся Клаус. Он выглядел заспанным, под глазами мешки. Одет так же, как и отец, по-домашнему, только красный цвет более приглушенный. — Так что ты хотел?

— Я отрекаюсь от наследования престола, — сказал Клод и протянул Клаусу бумагу, которую составлял этой ночью, сидя в библиотеке.

— Ты не можешь так поступить! — резко сказал Клаус, глядя на протянутый белый лист, как на врага.

— Учитывая драматичные события, через которые прошла моя семья, могу, — спокойно сказал Клод. Это решение далось ему тяжело. Он понимал, какие могут быть последствия, и, что возможно, Генри никогда не простит ему этого поступка. Ведь это лишало его той возможности, что принадлежала ему по праву рождения — быть королем. Он делал выбор за него и это терзало Клода, он словно отбирал у него будущее.

— Ты предаешь нас, чтобы жениться на сиделке? Твоя мать сказала, что у тебя с ней бурный роман, — хмуря брови, сказал Клаус.

— Я просто хочу спокойной и свободной жизни для себя и Генри. Мы ведь не прямые наследники, мы всего лишь запасной вариант, который возможно, никогда даже не приблизится к престолу. И я мог бы понять, если бы у тебя не было наследников…

— Жизнь непредсказуема, — резко бросил Клаус. — Ты не можешь изменить то, в какой семье родился и ту кровь, что бежит в венах у тебя и твоего сына, о судьбе которого ты совсем не заботишься!

От нахлынувшего чувства вины, Клоду стало жарко. Наверное, он все же плохой отец, раз думает только о своем благополучии.

— Благополучие бывает разным, — сказал Джозеф, рассматривая шахматные фигуры на доске. — Зависит от выбора и цели.

— Ты единственный из Авериллов… — начал Клаус и кашлянул. — Клод, ты знаешь, что Дон попал за решетку? Он снова проиграл в карты и устроил драку, обвинив другого игрока в том, что тот мухлевал. Майлз заплатил за него большой выкуп, чтобы вытащить, но впереди суд.

— Майлз ничего не сказал мне, — растеряно проговорил Клод.

— Не понимаю, с чего он так заботиться о твоем душевном спокойствии, — хмыкнул Клаус. — Дон скатывается в бездну, и я сомневаюсь, что это падение можно остановить.