Колдуны и жертвы: Антропология колдовства в современной России

Вот была свадьба, и этот старик пришел на свадьбу. В деревне-то у нас. Девка взамуж выходила, а он, старик-то, пришел. А его не надо тут, колдуна, его надо бы как-то выгнать. Мой мужик, мы молодые еще тогда были, мой мужик и еённый, у этой старушки, сын, вот тут были на свадьбе. Они вот хочут этого старика выжить, еще толку не хватает… Надо вон там на двери поставить крест-накрест вот так палочки или ножницы воткнуть вот так, крест-накрест, и он уйдет, не залюбит. И они чё-то сначала не могли, а старушка эта говорит: «Идите сюда, бестолковые, не так надо делать». Она, видно, сказала, как, они поставили вот так вот ножницы. И вот только с воскрёсной молитвой! Воскрёсну молитву прочитать, и он через воскрёсну молитву не может пройти. И это, смотрю… на свадьбе-то бегают ведь на улицу туда-сюда, туда-сюда… она говорит: «Пойди в избу-ту да сиди так, — говорит, — не выскакивай пока, пускай не бегают». Так он знаешь как заходил по избе! Кругом, кругом, тому руку дает, другому руку дает, пришел ко мне — мене… я чё, старику… «Айда, пошли, айда, айда, пойдем, пошли, пошли!» Заходил, заходил, не может выйти! Да, не может, вот эти поставили крест-накрест, выше дверей, и он не смог выйти.

Соб.: А зачем, ведь надо было его, наоборот, выгнать?

Выгнать-то дак… Они нарочно его, он колдун! Он колдун, они его нарочно, донять. А если поставят ему, выйти он не сможет. Вот и ходит. А он бы… если долго его не выпустить, он бы стал блохами грызти, блохами грызут дак… Ему надо выйти, обязательно выйти. Он бы сидел так бы, и всё, а тут ему надо обязательно выйти, и он не может. Потом кто-то выбежал, и он вылетел. Вылетел, убежал, как пробка! (Смеется.)[275]

Способ запирания колдуна с помощью иголки или булавки, воткнутой в двери или снизу в стол или стул, известный в других местах [Черепанова 1996: 80, Ивлева 2004: 244], в Верхокамье распространен меньше. Нож или ножницы, воткнутые в притолоку двери, как и подкова на дверях, символически укрепляют границы дома [Адоньева 2004:97, Ивлева 2004:117, 131] (о семантике ножа и других железных предметов см. также [Левкиевская 2002: 75–77, 133–135]). Булавка же в стуле или столе, на котором или за которым сидит предполагаемый колдун, не только служит его обездвижению, но и является символическим уколом, аналогом пускания крови для лишения колдовской силы. Иначе говоря, здесь мы видим не только насмешку — игровую форму агрессии, но и указание на агрессию физическую[276].

По этнографическим и фольклорным данным, способы обезвредить колдуна не на время, а навсегда, существовавшие в русской традиционной культуре, были связаны со вполне реальной агрессией — выбить зубы, избить до крови. Эти действия преследовали цель запугать предполагаемого колдуна, а на символическом уровне воспринимались как средство его ослабить, лишить существенной части жизненной силы[277]. Однако в Верхокамье сведений о физических расправах с колдунами мне обнаружить не удалось, информанты в один голос говорили, что этого делать нельзя.

М. П. С.: Ой, нет! С такими связываться не надо!

И. Е. С.: Тут вообще не оберешься.

М. П. С.: Да ты чё![278]