Колье с лукавой змейкой

– Больше я в этот магазин ни ногой! – заголосил Нырок. – Мне нужно было купить подарок своей невесте, её зовут Феопистия. А они мало того, что не смогли подобрать ничего подходящего, так ещё и устроили скандал. Потеряли кольцо и хотят свалить на меня!

– Извините, – сказал полицейский, возвращая Нырку его имущество, – произошла ошибка.

– Ошибка – лишь форма удачи, просто мы не всегда об этом знаем. Но больше я в этот магазин ни ногой! – продолжал шуметь Нырок.

Полицейский отправился по своим делам, за ним ушёл придавленный охранник-бульдог с фиалкой в петлице и разбрелись любопытствующие.

Нырок присел на скамейку. Рассматривая найденную у него алюминиевую розочку, он задумчиво похлопывал себя по карманам рубашки и пиджака.

– Это ищешь? – раздался рядом голос.

Нырок обернулся. На другом краю скамейки сидел разиня, с которым Нырок сшибся, убегая от охранника. Только теперь разиня показался Нырку знакомым. Приглядевшись, Нырок вспомнил, где видел его, похожего сединой и худобою на сушёную рыбу: они приехали в этот город одним и тем же автобусом междугородного рейса. Интересней всего было то, что разиня, или «сушёный», разглядывал сейчас украденное Нырком золотое кольцо с бриллиантом в форме сердечка. Нырок понял, что лишился добычи в тот момент, когда «сушёный» помогал ему подняться с пола.

– Это моё кольцо! – угрюмо сказал Нырок. – Оно лежало у меня в кармане.

– Да? – усмехнулся «сушёный». – Тогда, может быть, позвать мента и охранника?

– Не стоит.

– Я так и думал. А ещё я думал, ты поблагодаришь меня за помощь. А то сейчас готовиться бы тебе к первой в своей жизни ходке. Ты ведь ещё не сидел, не так ли?

– И не хочу.

– Думаешь, я хотел? – вздохнул «сушёный».

Достав перочинный ножик, он отделил от кольца сердцевидный бриллиант.

– Что ты сделал? – изумился Нырок.

– Простая мера безопасности. Если менты возьмут кольцо, то через время выйдут и на того, кто его украл. А так, есть отдельное колечко, бабка, – «сушёный» убрал золотую основу себе в карман, – и отдельный камень.

Полюбовавшись бриллиантом, «сушёный» положил его на ноготь большого пальца и вдруг отщёлкнул высоко вверх.

– Бриллианты ценятся и без оправы.

– Не забывай, – вскочил, закинув голову, Нырок, – бриллиант в оправе ценится дороже!

Увидев падающий к нему камешек, Нырок цепко схватил его, но когда раскрыл ладонь, в ней ничего не оказалось. Нырок оглядел себя и потряс рукавами – бриллиантовое сердечко словно испарилось.

– И, кстати, верни мои часы, – сказал «сушёный».

– Какие часы? – удивился Нырок.

– Которые ты бессовестно снял, когда я оказывал тебе помощь.

Нырок нехотя достал из заднего кармана брюк наручные часы.

– Это произошло случайно, – сказал он, возвращая украденное хозяину. – Браслет расстегнулся, и они сами упали ко мне.

Надев часы, «сушёный» записал что-то на маленьком листе бумаги.

– Слушай, – сказал Нырок, – ты, как видно, мастер в нашем деле. И поскольку я от природы человек не жадный, то предлагаю какое-то время поработать вместе. Мы можем быть полезны друг другу.

– Я почти завязал.

– Что значит, почти?

– Значит, есть ещё одно дельце, которое мне надо столкнуть.

Убрав ручку с бумагой, «сушёный» поднялся.

– Так, может быть, столкнём на пару? – поднялся следом Нырок.

– Кто знает, что в жизни может быть? – оглядев Нырка, похлопал «сушёный» его по груди.

И, не прощаясь, ушёл.

Поглядев ему вслед, Нырок выбросил алюминиевую розочку в урну.

Глава 17

Об отсутствии денег более всего жалеешь в двух случаях: когда не хватает средств для поглощения конкурирующей компании и когда не на что купить обычный бутерброд, а есть хочется страшно.

Перекатывая в пальцах единственную монету, остро отточенную с краю и являвшуюся более орудием труда, нежели собственно монетой, изнывающий от голода Нырок шатался по городу, стараясь не замечать жующих в этот обеденный час людей. Как назло, жующие попадались на каждом шагу: они то сидели за столиками летнего кафе, то на бегу торопливо проглатывали шаурму, то осторожно откусывали мороженое, гуляя по городскому парку.

Здесь же в городском парке сердобольная старушка кормила булкой голубей. И без того толстые птицы склёвывали аппетитные крошки, стремясь опередить менее расторопных соседей. Неожиданно поверхность, по которой ступали голуби, пришла в движение и, оказавшись большим куском картона, скрылась за ближайшими кустами. Поднявшись в воздух и перелетев кусты, голуби попытались предъявить права на уведённую из-под клюва пищу, но увидев с какой жадностью набросился на неё затаившийся там молодой человек, поняли, что лучше держаться от него подальше. Рассерженно воркуя, голуби вернулись к старушке. К их огорчению, молодой человек, используя укрытия местности и защитный цвет пиджака, уже полз за добавкой.