Колечко для наследницы

За это время больше никто из желающих не подошел. Так что мы втроем, под присмотром тонкого, щупленького паренька-служащего, отправляемся на осмотр. Направление движению задает летящий впереди шаровидный приборчик, приятным тенорком объясняющий, какой именно зал мы проходим и что конкретно видим. Если, конечно, смотрим в правильном направлении. Я даже улыбаюсь невольно – все же есть изменения. В мою бытность впереди шел живой экскурсовод.

В одном из залов – длинном, затемненном, с очень необычно организованной подсветкой – на стенах висят картины. Здесь у нас времени чуть больше, присмотра меньше, и я с замиранием сердца принимаюсь рассматривать портреты, отыскивая своих родственников. А когда заканчиваю, остаюсь в недоумении. Никого. Ни моего отца, ни моих предков здесь нет, лишь представители де’вРонов. Я даже Ларилину обнаружила на одном из маленьких полотен. Мало того, ее отец, вице-король, подписан на портрете как король Виона, без указания на временность исполнения вверенных ему обязанностей.

Интер-р-ресненько… Как, однако, нынешняя власть печется о собственном авторитете, если не стесняясь подтасовывает исторические факты!

Я уже не улыбаюсь. Я злюсь. И потому почти с ненавистью впиваюсь взглядом в портрет нынешнего короля, размещенный на самом видном месте в центре зала. Изучая на первый взгляд красивое породистое лицо с маленькими, чуть раскосыми глазами, тонким носом и изящным подбородком, я нахожу в нем все больше черт, которые он унаследовал от своей бабки.

Эх, как же несправедлива судьба… Гены той, которую отверг Ваймон, все равно оказались у власти.

Впрочем, сетовать по этому поводу придется в другое время. Сейчас нас зовут на выход. Маячок ведет нас по боковой лестнице, выводит на пролет, чтобы мы могли спуститься по главной.

– Просим остановиться и подождать, – неожиданно предупреждает служащий, и я, выглянув из-за спины шедшего впереди пожилого посетителя, широко раскрыв глаза, смотрю на поднимающихся по лестнице шестерых мужчин. Вернее, только на одного, которого узнаю моментально.

Латал Роси де’вРон оказывается намного старше, чем на портрете. Выражение лица у него откровенно скучающее, несмотря на то что идущий рядом с ним вионец о чем-то рассуждает. А может, наоборот, именно по причине словоохотливости своего спутника король, потерявший нить его рассуждений, ищет спасения в иных впечатлениях – по сторонам он глазеет. Даже нашу застывшую в уважительном молчании группу удостаивает беглого осмотра.

Какое-то мгновение я смотрю в льдисто-голубые глаза, холодные, неприятные, и с облегчением выдыхаю, когда взгляд Латала уходит в сторону. Впрочем, ненадолго. Пара шагов, то есть ступеней, и голова уже отвернувшегося короля резко поворачивается. Он смотрит в растерянном недоумении, словно увидел что-то знакомое и теперь никак не может вспомнить, что именно.

Ой я дорада! Мое лицо! Оно-то не изменилось. Черты остались прежними, даром что кожа темнее. А Латал, при всей его (и его предков) нелюбви к моим родственникам, мои семейные портреты наверняка видел. Хранит в каком-нибудь тайнике!

С тихим шипением приседаю, прячась за спиной пожилого вионца. Повезло, что я не одна на экскурсии. И дважды повезло, что она заканчивается. Нет, трижды! Потому что, соображай Латал быстрее, наверняка бы приказал задержать подозрительного молодца до того, как тот исчезнет из дворца.

Не по речам, не по уступкам, о человеке судим по…

Поступкам.

Дихол!

Я в сотый раз корю себя за неосторожность и авантюризм. Что мне стоило послушать Ваймона и удовольствоваться изображением де’вРона из официальной сети. Так нет же, личных впечатлений захотелось! Вот и насмотрелась до новых проблем. Любопытная воркуша!

– Не переживайте так, – успокаивает меня племянница, легко поглаживая по руке. – Вот увидите, вернется Ваймон и скажет, что никаких причин для тревоги нет.

Я невольно смотрю на тропинку – единственную ведущую к дому, окруженному скалами. Муж Сейлы ушел по ней утром, а сейчас Адапи уже к закату клонится, и у меня возникают закономерные подозрения, что такая задержка неспроста. Он ведь и раньше уходил осматривать окрестности и всегда через час-два возвращался, а тут срок куда больше.

Поднимаюсь с камня, на котором мы устроились, и карабкаюсь вверх по склону. Мне в брюках это делать несложно, в отличие от моей спутницы. Так что она остается на месте, провожая меня обеспокоенным взглядом. Оказавшись на вершине, где дождь и ветер давным-давно разрушили структуру камня и образовали удобную наблюдательную площадку, осматриваюсь, разворачиваясь кругом.

Водная гладь сегодня безжизненна и спокойна как никогда. Волны едва заметно приподнимаются над поверхностью моря и лениво лижут подножия скал. Ворки смирно сидят, уцепившись лапками за трещины. В душном воздухе лишь изредка чувствуется дуновение ветра, разнеженного в послеполуденном зное.