Коленька

— Мммм.. — замотал головой и тут же застонал - в висок словно вогнали гвоздь.

— О, пушистый какой котик у вас. Хвост роскошный. У меня тоже сибирский, черный. — врач кивнул куда-то в сторону стола. Я скосил глаза, но не понял о чем речь. — Ну, отдыхайте. Пойдемте, сержант, пойдемте, не будем мешать. И так все ясно. Труп не криминальный, девушка от страха перепутала что-то.

И они вышли, тихо притворив дверь.

В коридоре слышались шаги, разговоры, потом санитары, делая комплименты Тошке, вынесли бабу Нину. Ненадолго воцарилась тишина. Потом пришел дядя Володя с работы. Тихо упал, вежливо извинился перед обоями на стенах, и пополз к себе. Слух у меня как-то обострился, что ли. Я слышал, как Тонька разговаривает по телефону у себя в комнате, рассказывая кому-то, что его тетя умерла.

Потом она сама зашла в комнату.

— Никит, ты как?

Девушка присела на диван рядом.

— Жопа какая-то… — прошептал я. — Голова болит. Слушай, а у старух кот был? Нет же вроде? А то мне тут врач про котика пушистого затирал, типа хвост шикарный у него.

— Какой котик, ты чего?

— Да ничего, подумал, может сбежал от них ко мне. Врач-то его видел.

— Иногда врачи видят то, чего нет. Специфика работы. — Тошка ухмыльнулась. — Спи давай. Завтра племянник Нины приедет, позвонила. У меня номер его был.

Оказывается, у бабки был племяш, о как. Только я его тут ни разу не видел. Ни в гостях, ни ухаживать за больной бабкой.

Тошка сидела очень близко. И халат так сложился на груди, что приоткрыл чуточку белого тела. Голова резко прошла, и я решил еще раз попытать счастья. Ну, вдруг как с симпатичным фельдшером получится?

— Тош, поцелуй меня?

— Ты чо, дурак? Филатов, чтобы я тебя поцеловала, тебе нужно сменить пол.

— Милюкова, сама дура. Упускаешь такой шанс.

Тоня наклонилась, чмокнула меня в лоб и ушуршала своими шелками в коридор.

Тихо тикали часы на стене, в окно из двора-колодца проникал тусклый свет от дома напротив, еще немного пахло тыквой, где-то хлопали двери жильцов нашей коммуналки. Я повернулся на бок, накинул на себя плед и свернулся калачиком. Стало совсем темно и уютно.

Проснулся от дикого голода. Еще в полусне вспомнил, что на трельяже, в коридоре, оставил свои котлеты на сковороде. Котлееетки... с макарошками.

Открыл глаза. В сумраке, прямо напротив дивана, на выдвинутом в середину комнаты стуле, сидел огромный кот. Ушастый, как заяц.

В доме напротив зажглось еще одно окно, и в комнате моей стало светлее. Я подскочил, как ужаленный. На стуле, который я сам от стола не двигал никуда, сидело существо, отдаленно напоминающее то ли кота, то ли обезьяну. Пушистое, с шикарным хвостом, свисающим до пола, и длинными ушами. Глаза его светились серебром, как будто были наполнены ртутью.

Заполошно задергавшись, я только усугубил ситуацию. Существо раззявило огромный рот, и запустило в него длинную когтистую лапу по локоть. Пока я пытался выдавить крик о помощи, достало из глубин своих древний фонарь на ручке, со стеклянными стенками. Стукнуло пару раз когтем по стеклу и внутри загорелся огонек. Осветивший зубастую морду, оскалившуюся в жуткой улыбке. Как будто собака Баскервилей тебе улыбнулась. Я было заорал, но тварь прижала длинный черный палец ко рту, показывая, что мне лучше молчать, а то будет еще хуже.

Забился в угол дивана, скомкав пятками плед, лихорадочно думая, что под рукой нет ничего дельного, чтоб прибить эту тварь. Пушистый монстр поковырял ногтем где-то на пузе.

— Знаешь, не так я себе тебя представлял. — чудовище говорило. У меня на спине пробежал табун мурашек, захотелось завизжать, и чтоб Тошка прибежала и спасла меня от этого кошмара.

Хриплый, сипящий голос, словно у вокзального бомжа.

— Ну и хули? Не так, так не так. Я те че-то должен, братан? Нет. Я тебя первый раз в жизни вижу. Че за предъявы? Давай разрулим все, и ты свалишь отсюда. — от страха включился режим кызылординского пацана. — Не нравится что-то? Ну и пиздуй по холодку.

— Не брат ты мне, …а хозяин теперь. — существо криво ухмыльнулось, на спине его что-то зажужжало и оно перелетело ко мне поближе, на диван. Оказалось, у него на спине были крылья, типа стрекозиных. Я еще глубже вжался в спинку дивана и натянул на себя клетчатый плед.

— С каких херов дров-то? Ты кто такой есть ваще? — провинция вовсю бурлила в крови, адреналин шкалил за край.

— Коловерша я. Ты и не слыхал про таких, да? — тварь довольно оскалилась, я видел весь частокол его белых острых зубов. Сожрет и не подавится.

— Кало - кто, простите?

— Коловерша, мать твою! Хватит придурка изображать! Силу Дуськину забрал? Забрал. Вот и все. Теперь давай, корми.

Да что это тут происходит?! Какая-то жуткая мохнатая обезьяна требует ее покормить. Я тоже, кстати, есть хочу. Котлеты где-то там, в коридоре стоят… В животе заурчало.

— Аааа... тоже жрать хочешь. — коловерша поднял фонарь повыше и придирчиво меня осмотрел. — Худой какой… Студент, что ли?

— Не, закончил давно. Магистр лингвистики я.

Глаза у существа стали еще больше, мне стало ясно, что хвастаться не стоило. Работал-то я все равно в книжном магазине, продавцом.