Коленька

— Да ладно тебе… Мне она уж очень понравилась. А кто это?

И тут я действительно почувствовал себя хозяином положения. Включил ноут, велел потушить древний фонарь, что до сих пор стоял на полу, заказал пиццу и шашлык с кебабом, и стал показывать видео с вокалоидом.

Мы чудесно провели вечер, я обожрался, тем более, как потом выяснилось, котлеты мои бесследно исчезли со сковородки, оставленной в коридоре. Может дядя Володя, а может сержант голодный был, но все, что не делается, все к лучшему.

Коловерша объяснил мне, что я теперь не такой, как все, а я ему про интернет, аниме, и про то, что воровать не хорошо. Он согласно кивал и похлопывал меня по плечу.

Почти полночь. Тихо тикали часы на стене, прижавшийся ко мне под бок коловерша сидел, зачарованно таращась на монитор, я почесывал его за ухом и думал, как быстро человек привыкает к экстремальным для себя обстоятельствам. Вот только что я был никто - продавец в книжном, а теперь я вот ведьмак, нихрена еще не знающий, но какие перспективы впереди!

В дверь квартиры позвонили. А потом еще и еще. Звонок раздраженно крякал, а потом задолбили кулаком.

Часть вторая. Дама червей.

Вчера, когда в дверь стали тарабанить, я вообще не хотел идти открывать. А потом подумал, что может полиция опять явилась. И открыл. В дверь, оттолкнув меня, ворвался низенький толстячок, лет 25-и. Пухлое лицо украшали ухоженные усы, борода, стрижка, явно от барбера, и розовенький носик-кнопочка. Такой себе милый гном в красной курточке и джинсах в облипочку, с подворотами. Не успел я удивиться, как гном просеменил к комнате бабы Нины, нырнул туда, хлопнув по выключателю рукой.

— Где? Где они? — донесся оттуда гневный вопль через минуту.

Я подошел к двери в комнату и заглянул. Парень рылся в шкафу, выкидывая с полок вещи, белье и какие-то бумажки.

— Да увезли уже...

— Как увезли? — бородатый возмущенно воззрился на меня.

— Ну, как... В морг. Они тут и так дня два пролежали. Вам завтра надо будет съездить туда, ритуальщиков, может, нанять...

— Да похрен мне на бабку! Бумаги где? Она говорила, что завещание в шкаф положит. Кто спер? Ты спер? Дуська, гнида, забрала? Где она? Соседка твоя где? Вы что тут, шарились по вещам, да? Наркоманы, да? Че с глазами? Линзы? В клуб собрался, под Эл Джея косишь?

Из милого гнома этот паренёк резко превратился в злобного карлика. Племянничек-то оказался уродом просто. Бабку еще зарыть не успели, а ему уже хату подавай.

— Дуська где, ведьма старая? Она бумажку утащила! Всю жизнь меня ненавидела… — толстый продолжал поиски, перетряхивая теперь ящики комода. На пол летели шерстяные носки, платочки и голубенькие панталоны с начесом. Они как-то так жалко упали на пол, комочком, а потом толстый наступил на них грязным кроссовком, оставив коричневый след.

И что-то так меня это задело. Даже не то, что наркоманом обозвали, а вот

это отношение к вещам умершего человека. Прискакал тут посреди ночи, орет, раскидал все.

— Слышь, дружок. Давай-ка на выход.

Меня обдало горячей волной злости. Я прошел в комнату и навис над пухликом, используя преимущество в росте.

— Пошли, провожу тебя. Бумажку потом найдешь, а не найдешь - у нотариуса копия есть.

Парень отпрыгнул к столу, чуть не опрокинув стоящий рядом стул.

— А! Это ты завещание спер! Думаешь, я нотариуса не найду? — заорал он, срываясь на визг.

— Ты че, дурак, я тебе только что тоже самое сказал.

— Не подходи! — крикнул толстяк, — Твои глаза…

“Ну вот, только понял, что не линзы. Туповат парень.” — подумал я, и тихо пропел:

— Твоии глаза… Такие чистые как небо…

И цапнув его за рукав курточки, поволок к выходу из квартиры. Тот не особо-то и упирался. Только я открыл дверь в подъезд, этот мелкий гад встрепенулся и резко подпрыгнув, зарядил мне в глаз. Пока я мычал от боли, пытаясь проморгаться, он выскочил на площадку, и отбежав на безопасное расстояние по лестнице вниз, стал орать, заплевывая все вокруг, как он нас тут всех размотает, приедет с друзьями и поимеет во все места и меня, и шмару из художки, и бабку Дусю.

— Заткнись, псих, разбудишь всех.

И так мне захотелось, чтоб его тут не было, прям до дрожи. Глаз болел, хотелось ему тоже вдарить, но не хотелось за ним гоняться, я уже понял, что толстяк храбрый только ртом и побежит от меня вниз.

Где-то на верхних этажах послышался топот по ступенькам, как будто большая собака бежит, цокая когтями. Вроде бегущий что-то говорил, но слов было не разобрать. Наверное сосед какой-то нервный проснулся, на разборки бежит. Я поднял глаза вверх и стал ждать, кто же там к нам идет. А когда увидел - прилип в дверному косяку от ужаса.

С верхней площадки лестницы, по ступенькам, на четвереньках неслось тело в лохмотьях. Длинные тощие конечности обтянутые серой пергаментной кожей торчали из-под древнего драпового пальто в дырках, покрывавшего спину существа. Голова была обмотана грязным шерстяным вязаным платком, изъеденным молью. Где-то под платком, там, где вроде лоб должен быть, что-то шамкал большой рот. Глаз вообще не было. Сквозь дырку в платке торчало большое ухо, поросшее шерстью.