Коленька

— Да чего, в дурку парня забрали. Выпустили через полгода. Жить он здесь не хотел. Сдавать комнату стал. Да вот только жильцы пропадать начали. Так вот и стоит комната закрытой. Продать ее видать совесть не позволяет, приходит только когда отопление включают - трубы проверить. Но, пока там никто не живет, Дама червей и не придет, так что показалось тебе, что там кто-то есть, наверняка.

— Слушай, а чего же Дуся парню не помогла как-то? Ты ж говоришь, сильная ведьма была.

— А ей-то это зачем? Риска много, а кто заплатит? Нищий студент?

Я задумался. А ведь и правда. Непонятно, кто сильнее - ведьма или дама из зеркала.

В тот день я из комнаты почти не выходил. Было боязно проходить мимо той двери. Да и с соседями столкнуться в коридоре не хотелось бы. И так доставку еды принимал в темных очках. Уж что подумал курьер -одному ему известно.

Потом вспомнил, что надо заменить лопнувшую лампочку в коридоре. Стал искать новую, но оказалось, что запасы кончились. Можно, конечно, пользоваться соседским выключателем, но если меня застукают - будет выговор. И тут я вспомнил, как коловерша доставал книгу из своего зоба. Чем черт не шутит? Может там и лампочка есть?

— Слушай, Колян, а у тебя случайно там, в схроне твоем, лампочки нет?

Тот сидел на подоконнике и смотрел во двор. Там, в вечерних сумерках, светились квадраты окон дома напротив. В них сновали силуэты людей, чужая жизнь была, как на ладони.

— Да вон, фонарь же вытащил вчера.

Я объяснил, что мне нужно, чтобы не ходить в туалет с фонарем, и коловерша, распахнув пасть, полез в свои закрома. На свет божий были извлечены: пачка соды, упаковка печенья “Вагон вилс”, коробка духов “Красная Москва”, пачка какао ”Золотой ярлык”, кусок хозяйственного мыла, и блок сигарет “Родопи”. Еще немного посопев и поковырявшись Коленька вытащил древнюю лампу накаливания в желтоватой картонке, видавшую, наверное, еще Ильича, того, который Ленин.

— О, спасибо, друг, выручил! А вот это все тебе зачем? — я ткнул пальцем ва предметы.

— Ну, так Дуся положила хранить.

— Так, выкинуть все надо. Вон мусорка, у двери.

Немного подумал и оставил соду и мыло себе. Ну, а чего, я тоже хозяйственный.

У входной двери взял стремянку, хлопнул по соседскому выключателю, и полез менять лампочку. Стоя на стремянке, изредка поглядывал на дверь таинственной комнаты и заметил, что над ней, в старой фрамуге с закрашенным стеклом, есть небольшая дыра. То ли краска отвалилась, то ли прокрасили плохо. Снизу эту дырку было и не увидеть. И так меня потянуло туда заглянуть. Ведь еще не очень темно, только начало смеркаться. Может удастся разглядеть что-то. Я только одним глазком. Быстро гляну, и все.

Сунул осколки лампочки в карман, слез со стремянки и крадучись перенес ее к двери. Прислушался - за дверью все тихо. Поднявшись на верхнюю ступеньку прилип глазом к пыльному стеклу. Сквозь дыру была видна большая комната без мебели. Только деревянный стул стоял посередине. На стене справа висело огромное зеркало до пола, в золоченой раме. Да уж, было перед чем “того”, завистливо подумал я, и стал придумывать, как бы я героически отбил свою девушку от лап какой-то там червивой дамы. Замечтавшись о том, как бы меня сладко наградила спасенная, я не заметил, что зеркало стало тускло светиться, как будто там, внутри, зажглась свеча.

Свет становился все ярче, по стеклу побежала рябь, словно по воде, и в глубине зеркала я увидел коридор, устланный красной ковровой дорожкой. На стенах, оббитых темным деревом, можно было рассмотреть чьи-то портреты и одну закрытую дверь, с вычурной бронзовой ручкой.

Откуда-то издалека послышались приглушенные ковром шаги. Они все звучали и звучали, но никто не появлялся. Зачарованно пялясь на проход в зазеркалье, пропустил момент, когда деревянная рама от фрамуги стала ледяной под моими руками. Как будто в комнате был адский мороз. Кожу обожгло, я дернулся, а когда снова посмотрел через стекло, увидел, что из зеркальной ряби выходит женщина в пышном старинном платье. Волосы были уложены в высокую замысловатую прическу, на груди сверкали камни в колье. Она была похожа на фрейлину королевы из сказки - платье богато украшено, веер, лицо белое, как мел, и румяна двумя красными пятнами.

Дама прошлась по комнате, похлопывая веером по руке. Повернулась и посмотрела прямо мне в глаза. Криво усмехнулась, раскрыла веер, встряхнув его. С веера на пол поскакали ледяные шарики, засыпая все вокруг. От двери потянуло стылым ветром, а я все не мог сдвинуться с места. Примерз.

— Заходи… Заходи… — она призывно помахала мне рукой.

Горло перехватило, морозные иголки закололи тело. Ноги намертво прилипли к железной стремянке, пальцы скрючило. Я попытался крикнуть, но не смог. Губы не слушались. А та, что стояла в комнате, смеялась хрустальным смехом, словно рассыпалось битое стекло.

Внезапно у уха послышалось жужжание, рядом появился коловерша.

— Так и знал, что ты, дурень, тут ошиваешься. Насмотрелся уже? Идиот!