Колеса не только глотают/Белый демон (СИ)

- А Билл? – шёпот. Всё, на что он был способен. Голос сильно дрожал, однако парень продолжал надеяться, что хотя бы это у него не отняли.

- Он жив, - заверил его доктор. Том закрыл глаза, благодарно приподняв уголки губ и тихо почти незаметно вздохнув от облегчения. В горле запершило – ещё чуть-чуть и он не сможет сдерживать слёзы. – Но он в коме, - как битой по голове. – Я не знаю, когда он очнётся. У него сильное сотрясение мозга. Когда его доставили к нам в реанимацию, он был совсем плох. Пришлось сделать две операции. Его сильно потрепало, ведь он не был пристёгнут. Это чудо, что он вообще жив, однако у него была повреждена нервная и опорно-двигательная система. Сможет ли он двигаться станет ясно только тогда, когда он очнётся.

Том продолжал лежать с закрытыми глазами, боясь распахнуть ресницы и понять, что плачет как девчонка.

- Он в соседней палате. Ты сможешь его навестить, когда пройдёшь осмотр. Мне жаль, Том, - он замолчал, понимая, что говорить в этой ситуации будет совсем лишним. – Отдыхай.

Парень услышал тихие шаги и очередной звук ожившей двери. Он шумно вдохнул воздух и бессильно застонал как ребёнок, забившийся в угол и плачущий от страха. Слёзы скользнули по вискам и впитались в белоснежную подушку, оставаясь там неприятным мокрым осадком его собственной боли.

TOKIO HOTEL – Zoom

- Через пять минут я вернусь, и мы пойдём на осмотр, хорошо? – её голос прокатился бесполезным эхом по палате в тот момент, когда он сидел на краю своей кровати в этой нелепой больничной пижаме с загипсованной левой рукой, которую трепетно прижимал к животу, и свешанными с матраса ногами, пристально смотря в стену.

- Хорошо, - отозвался Том, не глядя на девушку и даже не пытаясь придать своему голосу каких-либо эмоций. Всё холодно, безжизненно, пусто.

Она скрылась в коридоре, оставив слегка приоткрытую дверь, откуда внутрь влетали разные голоса и шум, однако Том не обращал на это никакого внимания, продолжая грустно сидеть на одном месте. Здоровая рука лежала на коленях, сжатая в кулак, словно он подумывал уже отправить кого-то в нокаут, возможно, даже свой внутренний голос, взгляд затуманенный и какой-то потёртый судьбою, голова забита встревоженными мыслями, но в то же время абсолютна пуста. Казалось, эта душевная боль, окончательно заглушавшая в тот момент физическую усталость, могла завладеть любым существом, который решился бы подойти ближе и попасть в радиус поражения этой жестокой бомбы.

Том злился. На себя, за то, что не смог хоть как-то помочь своим близким, за то, что не уступил тогда место своему брату. На родителей, которые посмели оставить их в этом одиночестве на растерзание ужасной реальности. На Билла, который лежал в соседней палате и которого ему до сих пор не показали, списываясь на то, что старшему нужно пройти какие-то обследования, хотя Том и без них знал, что с ним всё нормально. Живой, значит всё в порядке. Остальное ерунда, как-нибудь переживётся.

Парень лениво перевёл глаза на приоткрытую дверь, затем грустно куда-то вниз, словно он сейчас был не здесь, а за стенкой. В палате брата. С тоской вспомнив слова медсестры, которая обещала вернуться через какое-то время, которое он совсем не запомнил или даже, может быть, и не слышал, Том немного приоткрыл сухие губы и осторожно привстал, касаясь холодного пола босыми ногами, совсем не замечая колких неприятных ощущений в ступнях, но всё же чуть-чуть хмурясь от боли в рёбрах.

Его ничего не остановило. Каулитц бесшумно прошёл к двери и безразлично выглянул в коридор, так же печально продолжая вглядываться в пол, словно не желая натыкаться на оживлённые лица других людей.

Парень медленно проплёлся к следующей двери, совершенно точно зная, что там лежал Билл, ведь доктор Коутс так и сказал. «Соседняя палата». Других поблизости не было. Тому казалось, что время как-то замедлилось или даже насовсем остановилось, пока он приближался к закрытой двери, пытаясь успокоить своё взбунтовавшееся сердце и надеясь, что вид его брата будет намного лучше, чем он себе представляет.

Мимо кто-то быстро проносился, порой случайно задевая его концом своего распахнутого халата, но совершенно никто не обращал на него внимания. Словно его здесь и не было. Словно он был пустым местом. Призраком.

Том остановился у нужной двери и уставился безжизненным взглядом в деревянную поверхность, затем осторожно коснулся пальцами правой руки, будто боясь, что она испарится прямо перед его носом, и он не успеет увидеть брата, но дверь прочно держалась в этом пространстве, крепко цепляясь петлями за стены. Парень слабо повернул ручку, отчётливо ощущая свою беспомощность, толкнул дверь – она сама по себе отъехала в сторону – и сделал маленький шаг вперёд, остановившись в дверях и не решаясь больше продолжить своё странное путешествие, чтобы спасти самого дорого, кто остался в его жизни.

Глаза моментально упали на кровать, которая находилась в паре метрах от входа, расположенная горизонтально новому гостю, который впервые соизволил появиться в этой палате.