Колесница бога

— Кем становится колдун, утративший свое могущество? Где найдет он свой кров и пищу? Кто защитит его от обидчиков?

И в этот момент горя, отчаяния, черной меланхолии все защитные барьеры Асхурнакса рухнули.

Мастер Убодинас тут же обнаружил это. Он все понял и выкрикнул приказ. Его помощники немедленно откликнулись. Эти безжалостные, хладнокровные убийцы собрались вокруг хозяина, и Убодинас их заверил, что Асхурнакс потерял свои силы и не сможет причинить им вреда. И они быстро пошли по улице Желтого Лотоса, пришли к башне колдуна, ворвались в нее и начали подниматься по ступенькам лестницы.

Одан услышал шаги.

— Идут люди, мастер Асхурнакс. Я слышу звяканье оружия. Они думают, что ты бессилен.

Асхурнакс поднял глаза и развел руками.

— Если я не могу заколдовать мальчишку, то что могу поделать против вооруженных людей, страшных в своей злобе, угрожающих острой бронзой?

И тут дверь затрещала под тяжелыми ударами. Посыпались кирпичи и доски, рухнуло последнее защитное заклинание некогда могущественного колдуна. Одан взял в левую руку меч, а правой сжал грозное копье.

— Ты, мастер, атакуй их заклинаниями, когда я швырну копье. А затем мой меч будет искать путь к их животам.

Но Асхурнакс только дрожал мелкой дрожью, приложив руку ко рту. Он думал, что пришел его последний час. А в это время в дверь ломились жестокие убийцы.

С криком они ворвались в комнату.

Молча, как разъяренный саблезубый лев, Одан прыгнул вперед.

Глава 13 БАШНЯ НА УЛИЦЕ ЖЕЛТОГО ЛОТОСА

Мастер Убодинас много слышал о демоническом искусстве мастера Асхурнакса. Решившись убрать с пути старого колдуна, он убедился, что его заклинания не приносят успеха. Тогда он стал ждать удобного момента для нападения, и банда наемных убийц была наготове. И момент настал. Убодинас решил: пора покончить с соперником. Он послал десять человек.

Когда они ворвались в комнату, Одан выступил против них, ни о чем не думая. Его дикарские инстинкты, горячая кровь, холодный, расчетливый ум помогали ему драться против множества врагов, не упуская из виду ни одного. Один за другим — они должны были умереть. Одан не должен думать о них как о людях. Он должен думать о них как о тех, кому суждено умереть.

Его грозное острое копье вонзилось в грудь первого из них, разорвав в клочья его сердце, и швырнуло тело на землю.

Прежде чем изумленные бандиты смогли опомниться и понять, что за ужас обрушился на них, Одан поразил мечом еще двоих и перерезал горло третьему. У задних людей в руках были факелы, которые распространяли дым и копоть под самые потолки. В неверном колеблющемся свете факелов люди не могли рассмотреть, кто же на них напал. Они слышали крики своих товарищей. Они видели искаженные удлиненные тени, пляшущие по дальней стене между черепов, костей, странной формы сосудов. Тени голов, туловищ, конечностей извивались, как змеи, как будто исполняли зловещий танец смерти. Они увидели мелькнувшую гриву коричневых волос, перехваченных лентой, они увидели сверкающую окровавленную молнию, которая рубила, колола, разила…

Они были храбрыми людьми, хотя профессия их не считалась респектабельной. Они кричали, чтобы подбодрить себя и своих товарищей, и рвались вперед. Ведь прикончить дряхлого старика-колдуна, силы которого иссякли, — это плевое дело.

И вдруг совершенно неожиданно четверо из задних рядов оказались впереди. Их товарищи лежали распростертые на полу, а один из них судорожно извивался, стараясь сунуть в распоротый живот вывалившиеся внутренности.

— Ну, нападайте, — сказал Одан. Голос его был спокоен.

Он многому научился у Надьюла, но он знал, что ему нужно учиться еще очень долго, если он хочет стать первоклассным бойцом. То, что его враги сейчас были мертвы, объяснялось лишь неожиданностью нападения, скоростью ударов и звериной беспощадностью.

Враги заколебались. Одан вобрал голову в плечи и как гигантский паук бросился вперед.

Он принял первый удар на свой клинок и, вспомнив уроки Надьюла, резко вывернул лезвие и ударил противника. Тот упал. Второй, потный, мускулистый, огромный, ударил, намереваясь снести голову Одану. Но юноша, порхая, как бабочка, ушел от удара, и его меч нашел брешь в защищенном бронзовыми бляхами камзоле. И пока противник медленно валился на землю, Одан увидел, что двое оставшихся пытаются скрыться, убежать.

— Псы! — закричал Одан. — От судьбы не уйдете!

Он погнался за ними и ударил по обнаженной шее одного из них. Одан не стал отрубать голову напрочь, Надьюл часто предостерегал его от излишней жестокости, экстравагантности в бою. Последний подбежал к двери, перескочил через груду обломков, покатился вниз по лестнице. Одан выскочил на площадку, перегнулся через перила и швырнул меч, как копье.

Меч пронзил спину человека, пробив кожу камзола.

Бледный Асхурнакс подошел к Одану.

— О, Боги! Одан Кудзук! Ты настоящий убийца-варвар.

— Если бы варвары дрались как эти, — и он с презрением кивнул на распростертые тела врагов, — они давно бы умерли от голода.

— Идем, я перевяжу твои раны.