Колесница (сборник)

Он искренне засмеялся: ему, видимо, и в голову не приходила мысль, что люди ночью могут ходить в туалет. Его молодой здоровый организм ночью спит. Потом посмотрел на канистру, кивнул головой и быстро налил по полстакана коньяку.

– Ну, ты размахался, брат! – сказал я. – Так мы с тобой и до песен дойдем!

– Андрей Юрьевич, это не тост. Позвольте я выскажу одно наблюдение. Разрешите?

Я кивнул, подпер щеку рукой, приготовился слушать.

– Это коротко. Мы – военные, дали присягу. Умереть за Родину – наш долг, наша работа. А вы? Вы же сугубо гражданский человек! Простите, уже немолодой, правда, прошу прощения… Вы-то почему здесь? Карьера? Вроде нет. Кузьмин говорил, что вы в ранге генерал-лейтенанта, а то и генерал-полковника будете. Деньги? У вас зарплата здесь обычная, читал в Интернете: гражданская плюс командировочные. Тогда что вас заставляет идти на такой риск?

Я молчал.

«Что сказать тебе? – думал я. – Я даже сыну, которому тоже двадцать пять, не смог бы ответить на этот вопрос. Как можно всуе говорить о том, что есть чувство долга перед Родиной, государством? Что я не давал присяги офицера, как ты, но я так воспитан своими родителями, школой, пионерией-комсомолом, что солдатом в окопах я вступил в партию? А рядом с нами шла известная тебе по книгам война на Ближнем Востоке. И если бы прозвучал приказ, то я бы пошел и еще как стал бы воевать…»

Пауза затягивалась. Я посмотрел в серые внимательные глаза Сергея, понял, что он меня освободил от объяснений. Сказал:

– Давай-ка лучше выпьем за счастливый конец твоей командировки! Я не знаю, чем ты занимался, но если ты выдержал там пять лет, ты просто молодец.

– Дважды: сначала – три, а потом уже пять лет.

– Ты – молодчина! За тебя.

Я пригубил необычайно терпкий и ароматный на вкус коньяк, сделал несколько глотков и сразу почувствовал, как он проникает в мой мозг, как потек по мышцам, грея душу. Именно душу. Сергей выцедил полстакана коньяка маленькими глоточками, промокнул губы платком, кусочек колбасы аккуратно положил на язык.

– Не смею больше предлагать, – сказал он после того как тщательно прожевал колбасу. – Уже поздно. Спасибо вам, Андрей Юрьевич, за все! Я знаю, что настоящих людей много, даже сейчас, после того что произошло в нашей стране. Хочется верить, что мы не зря делаем свою работу. Что хоть кто-то не считает нас набитыми дураками и полными идиотами.

– Без веры нельзя, капитан, пропадешь. Это я по себе знаю. После девяносто первого года понял. Когда жил как без воздуха. Когда умирал, и никто не мог меня спасти. Потому что нет таких врачевателей, которые бы лечили душу. Врачеватель здесь один – вера… Верую, и все. Называй эту веру для себя как хочешь.

Уснул Сергей быстро. А я до рассвета читал книгу, шелестел страницами под маленьким подслеповатым ночником.

И вот опять капитан запаса Сергей, с которым мне предстоит сколько-то времени поработать. «Начнем знакомство с него», – подумал я и громко сказал:

– А Щеголева Сергея Ивановича можно увидеть?

Глава четвертая

К моему столу подошел смуглый темноволосый мужчина чуть выше среднего роста. На первый взгляд, ему было лет сорок. Я встал, протянул ему руку для знакомства. Он крепко пожал почему-то мои пальцы: наверное, промахнулся, не сумел поймать всю ладонь.

– Вы ветеран отдела, работаете дольше всех из сотрудников?

– Да, так получилось. После комиссования со службы мне предложили несколько мест для работы. Сюда брали, конечно, специалиста по пиар-работе. Я мало что в этом понимал. Но у меня было преимущество: арабский и английский языки. Видимо, поэтому меня и взяли. А сейчас я уже и факультет Академии госслужбы закончил, и институт повышения квалификации при Международной Академии медиаресурсов.

– Заметку бы написали о жизни нашей доблестной конторы?

– Запросто. Уже несколько интервью подготовил, опубликованы в самых престижных изданиях. Правда, со старым начальником Госконтроля.

– А какая разница? Старые, новые начальники… Суть ведь не в фамилии, хотя и это, конечно, важно – на имидж работаем. Суть в подаче материала: удалось ли глубоко вспахать, вытащить проблемы, или отделались проходной компиляцией. Ведь так?

– Да, вы правы. Я позже принесу вырезки, покажу вам. Посмотрите, оцените. Мне показалось, что получилось неплохо. И старый начальник отдела был доволен. А он профессиональный журналист.

– Хорошо. Какие проблемы, вопросы есть? Чтобы мне ориентироваться для встречи и разговора с нашим непосредственным руководителем. По итогам, так сказать, собеседований.

– Да он все знает, только решить не может. У меня проблема с жильем. Жена в Подмосковье, я здесь комнату снимаю. На большее средств нет.

– А сертификат? Военные обязаны…

– В наше время, когда это со мной случилось, никто никому ничего не обещал. База наша – в дальнем Подмосковье, вот там пока и держат мою семью на птичьих правах. А я здесь, выбрал госслужбу. Говорили, что с жильем могут помочь.

– Если не секрет…