Колесница времени

— Девушка у Василия была?

— Наверное. В клубах-то они сами на шею вешаются парням. Но со мной он никаких девушек не знакомил.

— А когда вы виделись с ним в последний раз?

— В середине августа. День такой жаркий… Я в Москву из Томилино приехала — по магазинам. А на обратном пути решила сыну позвонить. А он дома в своей студии на диване. И не поехал никуда отдыхать — или уже съездил. Но вроде не загорел совсем. Такой кроткий, как овечка… Задумчивый такой.

— Задумчивый?

— Я уж подумала — не влюбился ли? — Регина глянула на Лилю Белоручку. — Матери порой чувствуют, когда сыновья их… Ну, в общем, это трудно объяснить. А тот день жаркий выпал. А я еще и выпила к тому же по обыкновению — в кафе два бокала вина. Так что могла и ошибиться. Может, и не влюбился он ни в кого. А так просто, в меланхолии пребывал. Мы и говорить-то с ним не знали о чем. Я быстро уехала домой. Сейчас вот вспоминаю… так скверно на душе… А что я могла сделать? Как Васю уберечь?

— Постарайтесь поправиться, это сейчас самое главное, — сказала Лиля. — И не задавайте себе вопроса — зачем. Просто надо поправиться.

— Это и врач-психолог мне твердит. Жизнь, мол, не кончилась, — Регина слабо усмехнулась. — В следующий раз, если придете с новостями об убийце, принесите бутылку шампанского или джина. Нет, лучше шампанского. Это как-то более соответствует моменту. А потом черкните мне адресок убийцы. И я, клянусь…

Из глаз Регины полились слезы. В следующую секунду она уже тряслась от рыданий.

Глава 17 Подпольное казино имени члена

Ночью Катя проснулась внезапно от того, что прямо в глаз ей из окна светила огромная полная луна.

Катя вертелась и так и этак в постели, но от желтого прожектора никуда не деться. Тогда она встала, взяла с прикроватного столика свой мобильный. Глянула время — три часа.

Она решила задернуть шторы, но в комнате было жарко и очень душно. Она дотронулась до батарей — просто раскалились, тут в доме тепла не жалели. А окно-стеклопакет наглухо закрыто. И нет ни форточки, ни фрамуги. Чтобы проветрить, надо открыть створку.

И Катя решила впустить в комнату немножко свежего воздуха. Она повернула ручку окна и открыла его.

Золотая осенняя луна над садом.

— Мммммммммммммммм! Ааааааааааааааааааааааа!

От неожиданности Катя замерла. Этот протяжный женский стон, полный невыразимого наслаждения и неги.

— Ммммммммммммммммммм! Ааааааааааааааааааааааааййййййй!

Приглушенные страстные сладкие стоны — они накатывали из темноты тихой волной. Не поймешь, откуда они доносятся — бесконечное безмерное наслаждение, когда каждый нерв, каждая клетка тела трепещет и вибрирует, ловя физический кайф.

— Аааааааааааааааааааа!

Пик оргазма…

Катя ощутила невольную дрожь во всем теле. Она подумала о Жене. Перед тем как лечь спать, она видела фары и машину — муж Жени Геннадий Савин вернулся из Москвы.

Муж и жена…

Эта долгая осенняя ночь, полная супружеского счастья…

Катя тихонько прикрыла окно. Задернула штору. Не годится подслушивать.

Она вернулась в кровать, но все никак не могла заснуть, думая о Жене, своей школьной подруге.

А потом пришел сон.

Утром ее разбудил стук в дверь: пожалуйста, завтракать!

Это произнес голос, как колокольчик, с акцентом, и Катя поняла, что будить ее послали горничную-филиппинку. Она опять глянула время на мобильном — ого, начало одиннадцатого. Тут в выходной никто не собирался вставать рано.

После душа, переодевшись в теплый свитер, она спустилась вниз. Завтрак накрыли на огромной кухне, отделанной дубом. Но за столом — только Женя и ее муж Геннадий. И Раиса Павловна. Она пила кофе со сливками и ела ватрушку с творогом.

— Завтракать, завтракать, прошу к столу, — пригласила она Катю, — нас сегодня на катере по реке обещали прокатить, так что вернемся не раньше пяти домой.

Катя налила себе кофе из кофеварки, взяла с блюда теплую булочку.

— Привет, — улыбнулась ей Женя.

— Привет, — Катя тоже улыбалась.

Геннадий кивнул ей радушно. Он, впрочем, почти сразу же встал из-за стола, окончив завтрак.

Катя искоса поглядывала на Женю — личико такое нежное, прозрачное. Ах, сладкая ночь тебе выпала, подружка.

— Гена поздно вернулся, да? — спросила она. — Хорошо, что у него служебная машина. А шофер твой покойный его тоже возил?

— Фархад? Нет, он возил только меня. Он не каждый день работал. Я ведь не каждый день куда-то из дома выбираюсь.

Раиса Павловна допила кофе.

— Ну, я иду одеваться, — сказала она, — и вам советую одеться на реку как можно теплее. И вниз под брюки свои, джинсы, обязательно что-то шерстяное, а то застудитесь, потом век лечиться у гинеколога. А кому это надо?

— Действительно, кому надо, — согласилась Женя, — наденем теплые колготки, тетя.

— А у тети тоже служебная машина? — Катя продолжала гнуть свою линию — ей надо узнать подробности о жизни этого дома, относящиеся к профессии шофера.

— Конечно, у нее есть. Но она сама водит хорошо. У нее тоже «Ауди». Более дорогую она не покупает, не желает упреков в роскоши от партийцев и тех, с кем работает. — Женя доела бутерброд. — Ну все, питайся, а потом одевайся тепло.

— А где Данила?