Читаем Колесо фортуны полностью

Мы — стихи — таим в себе загадку,Пусть она не каждому видна.Но пришла б поэзия к упадку,Если б тайну не несла она.О, не зря стихи таят загадку!..Все, что подло, низменно и пресно,Не приемлют строгие стихи.Но порой и счастье бессловесноИ стихи молитвенно-тихи.Да, порой и счастье бессловесно…Мы звучим в торжественном хорале,Свет скользящий шлем издалека.И, взвиваясь круто, по спирали,В бесконечность тянется строка,Круто поднимаясь по спирали…Между строк искать разгадку надо,Не спеша прокладывая путь.И разгадка будет как награда,Если ты проникнешь в смысл и в суть.Мыслью вникни — и постигнешь суть!То, что не достигнуто доселе,Завтра ты узнаешь все равно,А не завтра, так через неделюДля тебя откроется окно.Тайну ты раскроешь все равно!Будут все разгаданы загадки.Часто сам ты, прячась, входишь в стихИ с самим собой играешь в прятки.Ты, постигнув стих, себя постиг.Часто сам ты, прячась, входишь в стих.Это жизнь тебе откроет тайну,И стихи должны деяньем стать.Так смотри не опоздай случайноВажную загадку разгадать,Тайну жизни вовремя узнать!Вникни смело в суть стихотворенья,И оно, как светоч вековой,Полное высокого горенья,Навсегда подружится с тобой,До конца подружится с тобой,Полное священного горенья!<p>Эрих Вайнерт</p><p>1890–1953</p><p>ИМПЕРСКИЙ ПОЭТ</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия