Колесо Фортуны. Репрезентация человека и мира в английской культуре начала Нового века

Очевидно, именно к тому же кругу образов восходит эмблема, представленная в сборнике Генри Пичама «Minerva Britanna or a Garden of Heroical Deuises, furnished, and adorned with Emblemes and Impresas of sundry natures, Newly devised, moralized and published», вышедшем в Лондоне в 1612 (?) г.,[633] на которой мы видим: рука, протянувшаяся из облака, очерчивает циркулем две наложенные друг на друга окружности в центральной части гравюры, заполненной по краям изображением холмов и скал с условной растительностью, – очевидно, центр являет собой то ли море, то ли долину.

Эмблема из Henry Peacham. «Minerva Britanna…». Лондон, 1617

Девиз эмблемы «In Requie, Labor» – «В покое – труд».[634] Значение эмблемы изъясняется в следующем стихотворении:

Exesse we loath, of want we more complaine,
The golden mean we prove to be the best,
Let idle fits refresh thy daylie paine,
And with some Labour exercise the rest,
For overmuch of either, duls the spright,
And robs our life, of comfort and delight.

If that thou wouldst acquaint thee with Muse,

Withdraw thy selfe, and be thou leaft alone,
Even when alone, as SOLON oft did use,
For no such frend to Contemplation,
And our sweete studies, as the private life,
Remote from citie, and the vulgar strife.

[Чрезмерность нам отвратительна, скудость рождает еще большие стенания,/ Золотая средина, как показывает опыт, – лучше всего,/ Праздность подобает для отдыха, когда кончен дневной труд,/ Но пусть отдых сочетается с каким-либо занятием,/ ибо когда много [праздности или трудов], и то, и другое становится докучным, они отнимают жизни радость и удовольствие.// Если же ты знаком с Музами, ищи уединения, пусть от тебя даже все удалятся,/ Это нередко доводилось испытать и Солону/ Но нет лучшего друга для размышлений/ и для наших сладостных занятий, чем частная жизнь,/ Вдали от города и суеты.]

Светский характер истолкования эмблемы не должен вводить нас в заблуждение: изъясняющее стихотворение в своем подтексте отсылает к описанию седьмого дня творения в книге Бытия: «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал» (Быт. 2, 2–3). Очевидна связь эмблематического образа с той иконографией творения, о которой мы говорили, – но прочитанной не в теологическом контексте, а в контексте творческих усилий художника.