Колесо на крыше

— Я до вечера в школе останусь, если понадобится. Не забудьте зайти ко мне. Расскажете о своих поисках. А если кто найдет колесо, я позвоню в школьный колокол. Как услышите, возвращайтесь. Ну, а теперь по домам, вас ждет обед. И помните: нужно искать везде, даже там, где колеса и быть не может. Не беда, что в Приморке мы колеса не нашли. Удача приходит, когда ее совсем не ждешь.

Снова у ребят появилась надежда, и, пока с моря не прилетели новые аисты, они со всех ног бросились по домам.

Уже четыре часа. Тихо в деревне. Только на площади у башни играют трое малышей. А старших нет. Ушли все — пятеро мальчишек и Лина, — разбрелись в поисках колеса. На пороге школы стоит учитель и смотрит на пустынную дорогу. По ней отправился искать колесо Йелла. Ушел — и след простыл.

Улыбнулся учитель: «Да, загорелся Йелла, теперь его не остановишь, сто миль отшагает, а колесо найдет». Высоко в небе показались два аиста. Быстро машут крыльями, торопятся. Учитель проводил птиц взглядом. Хорошо, что и ребятишки их увидят, а то что-то приуныли.

Он снова посмотрел на дорогу. Но она уже не была пустынной. Вдалеке катилось колесо. За ним бежал мальчуган. Непослушное колесо то и дело падало. Мальчуган поднимал его и вновь катил по дороге. Конечно же, это Йелла! Только он может справиться в одиночку с тяжелым колесом. Нашел-таки! Учитель повернулся. Нужно идти в школу звонить в колокол. Впрочем, лучше подождать. Если уж Йелла загорится, от него всего можно ждать.

Учитель еще раз посмотрел на дорогу. Колеса как не бывало. Идет по дороге фермер и ведет Йеллу. А колеса нет.

Учитель стоял на пороге и ждал. Подошли ближе. Зол на что-то фермер, тащит Йеллу за ухо, а в руке, кажется, кусок красной черепицы зажат. Учитель ждал.

Вот фермер, не отпуская уха, ввел Йеллу на школьный двор, Йелла мрачнее тучи. Вроде и виноват и зол. У порога с вызовом взглянул на учителя, голову опустить он не мог: фермер больно вцепился в ухо.

— Не крал я ничего, — угрюмо начал Йелла, когда фермер подвел его к учителю. — Зря он все говорит. Я пришел — никого. Звал, звал — никто не идет. А колесо это уж, наверное, лет сто лежит у водостока, в грязи утонуло. Едва вытащил — так крепко засело. А он на меня: «Украл, украл!»

Фермер мрачно выслушал Йеллу, потом заговорил сам:

— И чему только у вас в школе детей учат? Добро воровать у честных людей? Я за домом канал рыл, остановился дух перевести, смотрю — по дороге кто-то колесо катит. А мое у сарая стояло. Глядь — его на месте нет. Значит, это он его уволок. Я бегом за ним, через рытвины да канавы, и все не верится: неужели среди бела дня обокрали? А у сарая вместо колеса вот что нашел. — И сунул учителю осколок черепицы. На нем гвоздем было нацарапано: «Я взял колесо, мы втащим его на крышу школы. Там аисты совьют гнездо. Мы очень хотим, чтобы аисты вернулись в Приморку. Я отдам, как только аистам колесо станет не нужно, Йелла Сьяарда».

Учитель с трудом сдержал улыбку. Пока он читал, свирепый фермер не спускал с него глаз.

— Так, — сказал учитель, обдумывая каждое слово, — не такой уж этот вор бессовестный, раз записку оставил и имя написал. И вряд ли настоящий вор обещает вернуть украденное. Если мы и учим детей воровать, то, согласитесь, уж больно необычно. — Он дружелюбно улыбнулся фермеру. — Йелла же обещал вернуть колесо.

— Ничего себе! Сиди, значит, и жди, пока аисты гнездо совьют и птенцов выведут — только потом я свое колесо назад получу! — злобно сказал фермер. — А оно мне все время нужно! И весной и осенью, чтобы всегда под рукой было. Сегодня я как раз собирался его на телегу ставить, и на тебе! Смотрю — катится мое колесо по дороге. — Он вновь вспомнил, как его колесо катится по дороге, снова разозлился, вцепился Йелле в ухо.

— Да отпустите, не убежит он, — сказал учитель, — честное слово, не убежит. Попробую объяснить, почему Йелла взял колесо без спроса. Нет, не оправдать, а просто объяснить. Ведь вы, по-моему, человек умный, поймете. Мне кажется, и вы в детстве были таким, как Йелла: уж если загоришься, то ничто не остановит. Может, и вам случалось брать что-нибудь без спроса, а?

Фермер немного поутих. Он даже улыбнулся, но тут же нахмурился.

— Было дело, — сказал он. — Уж очень мне лук со стрелами хотелось. У всех ребят были, а у меня — нет. «Как же так? — думаю. — Я среди ребят самый сильный, а лука нет». А мать не разрешала. «Убьешься ты, — говорит, — с этим луком». У меня даже ножа не было. Тоже из-за матери: боялась, как бы я лук не смастерил да стрел не наделал. А был я рослый, вроде него вот, даже повыше… — Он одобрительно взглянул на Йеллу. — Все-таки нож я достал. Не скажу как, но достал. Сделал я себе лук и стрелы, вот радости-то было! Да дед поймал меня, когда я нож назад клал, и всыпал хорошенько. Но мне все было нипочем, хоть режь меня этим ножом, — ведь лук и стрелы я успел сделать.

— Вот видите! — сказал учитель. — И Йелла от вас хорошую трепку получил. Только колеса, которое ему позарез нужно, нет и нет.