Колесо на крыше

Нос ялика ткнулся в песок. Пиер схватил тяжелый якорь, выскочил из лодки, пробежал, насколько хватило цепи, и бросил его в песок. Потом взглянул на Януса — что делать?

— Думаю, у нас еще минуты три. Потом — прилив и отмели как не бывало. Так что одна нога здесь, другая там — живо!

Пиеру было страшно, но он все-таки забрался на склон и огляделся.

— Вон они! Вон они! — закричал он. — По шею в воде стоят, но еще живые.

— Тащи их сюда, — приказал Янус. — Хватай за шеи и тащи. Не бойся, вырываться не будут. Сил уже нет. Ну-ка бегом, а то нас всех прилив затопит.

Пиер еще раз оглянулся и исчез за песчаной грядой. Как, оказывается, тяжело ждать. Долго нет Пиера. Утонул, что ли?

Слышно, из-за высокого гребня несется вторая приливная волна.

— Ну, началось, — сказал Янус. Он уперся веслом в дно и развернул лодку бортом к берегу, чтобы Пиеру было удобнее. — Поднимай якорь! Я лодку держу! — крикнул он Йелле. — Куда полез? Якорь, говорю, поднимай. Ох, не успеет этот постреленок добежать. И что возится?

Вдруг из-за гребня они услышали крик:

— Янус! Янус! Волна!

Янус, забывшись, рванулся, веревки натянулись. Из-за гряды появился Пиер. Он со всех ног несся к лодке с двумя аистами в руках, сзади с ревом катилась огромная волна. В глазах Пиера был ужас.

— Быстро в лодку! Ну прыгай же!

Пиер прыгнул. Лина подхватила одного аиста, второго Пиер так и не отпустил. Мальчик лежал на дне ялика и всхлипывал.

— Они никак не давались. Такие тяжелые, да еще в песке увязли, никак не давались, — все повторял он. А потом вдруг рассердился: — Что ж Янус сказал, дно твердое? Не очень-то по нему побежишь, а тут как раз волна.

Но Янусу было некогда отвечать. Едва он успел вытащить весло, которым удерживал лодку, как с шипением и свистом из-за песчаной косы вырвалась волна. Но ялик уже снялся с якоря. Волна подхватила его и понесла. Ялик прямо летел вперед.

— Я не учел, что пять дней бушевал шторм, — объяснил Янус Пиеру. — И нанесло ила, а ил вязкий. Но ты молодец, не спасовал.

Лина держала аиста на коленях. В ногах примостился Пиер, он глубоко вздохнул и перестал всхлипывать. Потом сел рядом с Линой и тоже положил аиста на колени.

Лина и Пиер сидели тихо, боясь потревожить мокрых, измученных птиц. Да живы ли они? Глаза не потускнели, значит, живы. Пиер осторожно погладил аиста. А Лина еще крепче прижала своего к груди, будто хотела согреть.

Кто бы мог подумать, что аисты, эти большие заморские птицы, будут лежать у них на коленях? Пиер и Лина переглянулись. Им самим не верилось, что все это наяву. Но аисты рядом, их можно потрогать, значит, это не сон.

Они даже не заметили, как прилив домчал ялик до дамбы.

— Держите крепче за шею! — предупредил Янус. — У них хоть еле-еле душа в теле, а клювы-то вон какие! Насквозь продырявят.

Лина насторожилась, а Пиер все гладил длинную шею аиста: чуть жизнью не поплатился ради него. Кому рассказать — не поверят!

— Теперь у нас два аиста, — сказал он Лине, как будто до него только сейчас дошло.

Ребята что-то кричали им с дамбы. Лина и Пиер глазам своим не верили — неужели доплыли? Вот и дамба, а там не только Дирк, Аука и Ээлька, а все женщины, малыши, дедушка Доува, даже бабушка Сивилла III. Вся Приморка вышла их встречать.

В то утро дедушка Доува, как всегда, ходил до деревни Тернаад. На обратном пути к нему подбежали Аука, Дирк и Ээлька и наперебой стали рассказывать, какая у них радость.

— Значит, так, — сказал Доува, когда, наконец, понял, в чем дело. — Без аистов они не вернутся, будьте уверены, ведь с ними Янус. Аисты, конечно, едва живы, но не забывайте, птица это вольная. Поэтому надо сразу поставить к школе лестницы и аистов, не мешкая, — на крышу. Ну, а там пусть сами решают, где жить. Хотя, по-моему, натерпелись они так, бедолаги, что им любая крыша — дом родной. И чем скорее мы их туда посадим, тем быстрее они обвыкнутся, авось и останутся у нас в Приморке.

Лестницы, конечно, есть у Януса. Но он сейчас далеко в море, а сарай наверняка под замком. Все-таки ребята решили сбегать убедиться. Старый Доува, постукивая палкой, шел следом. Так и есть, сарай заперт.

— Придется ломать дверь, — решил Доува.

Ребята уставились на него: сарай-то ведь самого Януса!

Дедушка Доува лишь усмехнулся:

— Не бойтесь, мне держать ответ. Может, и не отшлепает, пожалеет.

Смущенно потупившись, ребята топтались на месте. Доува сам подошел к двери, сунул в щель палку, поддел ею засов и открыл. Вошел в сарай, следом — ребята. А вытащить лестницы — дело минутное. На шум вышла бабушка Сивилла III, она жила по соседству.

— По-моему, это называется кражей со взломом. В твоем возрасте, Доува, можно и поумнее что-нибудь придумать.

— Ради доброго дела стараюсь, Сивилла, — ответил Доува. — К нам в Приморку везут аистов. Помнишь, когда в последний раз они прилетали? Мы с тобой тогда под стол пешком ходили. И вот сейчас привезут на лодке двух аистов. — И Доува подробно рассказал обо всем.

— Ну, уж этого я не пропущу. Пойду на дамбу во что бы то ни стало, и пусть хоть ветром в море сдует. Дай-ка палку, Доува.