Колесо превращений

- Конечно, я же с ней разговаривал! И потом - вы же знаете о моей способности узнавать о людях все.

- Это еще ничего не значит, - возразил кудесник. - Аваддон рядом, быть может, он даже слышит нашу с вами речь - ему не составит труда внушить тебе то, что ему нужно.

- Нет, я не могу поверить, что это была не она! - не унимался Милав.

- Хорошо, - сказал мудрый кудесник, - предположим, что ты прав и старушка, навестившая тебя, и есть та самая бабушка Матрена. Тогда постарайся припомнить: не показалось ли тебе что-либо странным в разговоре с ней?

Милав надолго задумался.

- Ну-у... мы говорили совсем недолго, - неторопливо начал он, напряженно припоминая, - меня удивило только то, что старушка ничего не знает о ледяном озере и Виле-Самовиле...

- Это действительно странно, - задумчиво произнес кудесник, - чтобы знахарка-травница не ведала целебного озера?!

- Да мало ли здесь озер? - не сдавался Милав. - А что вы скажете на то, что я проводил старушку до разъезда и она спокойно пошла в Рудокопово?

- На ночь глядя? - спросил молчавший до этой минуты Вышата.

Милав пожал плечами:

- Она сказала, что папоротники собирать будет, а их днем не рвут.

- Правильно, - согласился кудесник, - их собирают в полночь...

- Вот видите! - обрадовался Милав.

- ...и только в полнолуние, - закончил свою фразу кудесник. - А до полной луны еще пять дней!

Глава 6

НОЧНОЙ ДОПРОС

- Чем закончился ваш визит в логово варваров? - поинтересовался Аваддон, когда Кальконис прислуживал ему вечером за трапезой.

- Ваш гениальный план полностью удался! - отрапортовал сэр Лионель.

- Заподозрил ли что-нибудь кузнец?

- Нет, - уверенно заявил Кальконис. - Я беседовал с ним дважды - он ни о чем не подозревает.

- Ну что ж, - удовлетворенно вздохнул чародей, - значит, вместо тренировки в черном колдовстве мне придется похвалить вас.

- Что вы, магистр Аваддон, - расплылся Кальконис счастливой улыбкой, я ведь не ради награды...

- Неужели?! - поднял брови Аваддон. - А ради чего?

У Калькониса было на раздумье всего несколько мгновений, а потом либо в лужу навозную, либо...

- Я это сделал только из безграничной к вам преданности и еще более безграничного уважения! - выпалил Кальконис и замер с закрытыми глазами: что же сейчас последует?

- Вот как? - Аваддон слегка промокнул губы салфеткой из тончайшего шелка и встал из-за стола.

Кальконис, затаив дыхание, прислушивался к тому, как шаги Аваддона приближаются к нему... приближаются... а вот и замерли возле него. Сэр Лионель успел уловить слабый запах дорогой ароматической воды, привезенной чародеем с далекой родины, а потом холодные пальцы Аваддона опустились на плечо философа, дрожащего как осенний лист.

- Нервы у вас не в порядке, - сказал магистр тоном заботливого друга. - Что же касается моего поручения, то... вы просто молодец!

Вздох облегчения вырвался из груди Калькониса: какое счастье привалило неутомимому искателю сладкозвучной рифмы - сегодня он сможет поспать в настоящей постели, а не плескаться гигантской лужей, богатой органическими удобрениями!

- Готов и впредь служить вам столь же ревностно! - Кальконис так и сочился безграничной преданностью правому делу своего господина.

Аваддон с непонятной улыбкой на лице опустился в кресло, услужливо пододвинутое для него Кальконисом, и поманил его пальцем:

- И чем закончилась ваша вторая встреча с кузнецом? - спросил он негромко, когда лицо Калькониса склонилось к самому его уху.

- Я сказал, что на утренней заре буду ждать его в условленном месте, зашептал сэр Лионель, дыша запахом чеснока на чародея, поморщившегося от такого аромата.

- А он?

- Кузнец радовался, что дите малое, - веселился Кальконис, - и все пытался меня под белые ручки взять да проводить до дороги!

Аваддон слегка отодвинулся от напиравшего на него в целях конспирации Калькониса и сказал:

- Планы меняются. Мы сделаем иначе...