Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?.. (СИ)

Когда он очутился на палубе, то с брезгливостью принялся отжимать мокрое бельё. Его команда медленно приходила в себя. Кальконис, стоя на коленях и упираясь плечом в мачту, часто-часто тряс головой. Бальбад, придерживаясь руками за остатки ограждения, отчаянно пытался заставить ватные ноги двигаться. Незнакомый матрос, тело которого напоминало не в меру разъевшегося угря, пытался незаметно ускользнуть в ближайшую щель. Один плотник Цовинар чувствовал себя великолепно: он так и не пришёл в себя, продолжая занимать распластавшимся телом половину прохода. Обеспокоенный неподвижностью старого моряка Кальконис нетвёрдой походкой направился к нему.

Милав остановил его:

- Не будите его, сэр Лионель! От нудных причитаний старика нам лучше не станет.

Кальконис в нерешительности замер, потом махнул на Цовинара рукой и подошёл к росомону.

- Вы что-нибудь понимаете в происходящем?

Сбоку вынырнул Бальбад. Его физиономия, с правой стороны подсвеченная слабым светом слюдяного фонаря, производила устрашающее впечатление. Оскалив зубы, кок проговорил:

- Хитрый плотник не всё рассказал о собирательнице душ!

Милав, бросив быстрый взгляд на тело Цовинара.

- О чём же умолчал плотник? - спросил он.

- О том, что Олгой Лилар не просто собирает души погибших на просторах Великой Водной Глади, - она сама губит моряков...

ГЛАВА 10: Заплыв

"Час от часу не легче!" - подумал Милав, а вслух сказал:

- Ты об этом больше никому не говори, ладно?

- Ладно, - согласился Бальбад, - только они и без меня об этом знают!

Милав перевёл взгляд на Калькониса.

- Что будем делать? - спросил сэр Лионель.

Головой он больше не мотал и выглядел неплохо по сравнению с Цовинаром, который до сих пор находился в беспамятстве.

- Думаю, нужно хорошенько выспаться, - предложил кузнец. - Исследовать лабиринты каменного грота сейчас рискованно. В такой темноте мы на собственном корабле можем заблудиться.

Кальконис удивлённо посмотрел на росомона.

- Неужели вы сможете заснуть?!

- А почему нет?

- После всего этого?.. - сэр Лионель широким жестом обвёл вокруг себя.

- Именно после этого. - Убеждённо ответил Милав.

Кальконис покачал головой.

Расположились на ночлег здесь же, на палубе. Едва улеглись, слева послышались жалобные вздохи - очнулся Цовинар. Вполголоса проклиная всех на свете, а особенно иноземцев, втянувших остатки команды "Морского удальца" в безумно-безрассудное дело, старый моряк ползком направился в сторону единственной незатопленной каюты на носу судна, откуда давно доносились приглушённые голоса - команда заливала ужас происходящего остатками капитанского рома. Когда Цовинар скрылся в каюте, Милав испытал облегчение - старик своим постоянным нытьём действовал ему на нервы.

Прислушавшись к дыханию соседа, кузнец спросил:

- Сэр Лионель, вы не спите?

- Да какой может быть сон?!

- Ну, если так, то я хотел бы поинтересоваться вашим мнением вот по какому поводу. Помните случай, когда Ухоня оседлал гхоттскую лошадь?

- Ещё бы!

- В тот раз мы подсознательно ожидали чего-то необъяснимого, а на самом деле всё разрешилось самым естественным образом.

- Не пойму, Милав, куда вы клоните?

- Может быть, россказни Цовинара и Бальбада - это лишь сказки охочих до небылиц матросов?

- Как вы могли подумать такое!.. - обиженным голосом вскричал из темноты Бальбад.

Милав подскочил на парусине, торопливо схватил фонарь и посветил в сторону говорившего. Свет выхватил скрюченную на плоту фигуру молодого кока.

- А ты что здесь делаешь?

- Я... не пью ром...

Росомон успокоился, вернул фонарь на место.

- Выходит, ты всё слышал? - спросил кузнец.

- А что я должен был слышать?

"Вот хитрец!" - подумал Милав, впрочем, без особого возмущения.

- Значит, ты считаешь, что всё сказанное о собирательнице душ и о её острове - правда? - спросил росомон у гхотта.

- Кто я такой, чтобы судить о самой Олгой Лилар! - шёпотом произнёс Бальбад. - Но я знаю точно: Лельван - покровитель всех моряков - смертельно её боится!

- Это тебе сам Лельван сказал? - спросил Милав в темноту.

Бальбад обиженно засопел, ничего не ответив.

"И хорошо, - обрадовано подумал кузнец, - теперь у меня будет достаточно времени, чтобы выспаться..."

Ворочаясь на тонкой парусине, Милав случайно задел слюдяной фонарь. Чахлый огонёк обиженно затрепетал за тонкими, исцарапанными ногтями любопытных матросов пластинками. И погас. Тьма рывком набросилась на троих смельчаков, отважившихся спать на палубе. Кальконис осторожно придвинулся к Милаву, от которого исходила волна абсолютной уверенности. Бальбад, увидев скоропостижную смерть огонька в единственном фонаре, до боли вцепился зубами в пальцы правой руки, потому что увидел, как со стороны кормы к нему двинулось нечто, окутанное лучистым голубоватым сиянием. Едва не откусив от обуявшего его смертельного ужаса большой палец, Бальбад сполз со своей лежанки и бросился в бубнящую пьяными голосами каюту.

"Не-е-т! - подумал молодой кок, захлопывая за собой дверь. - Лучше глушить ром, чем любоваться этим..."

Милав ничего не видел и не чувствовал - он спал...