Колесо превращений. Книга 3: Где ты, реликтовый ухоноид?.. (СИ)

Кальконис в недоумении огляделся по сторонам, примечая детали, запомнившиеся ему по прошлому посещению этих мест. Например, вон тот кустарник, ровной стеной вставший с северной стороны холма. Даже отсюда можно увидеть несколько поломанных стеблей, так и оставшихся висеть на прочной коре - это результат погони неугомонного ухоноида за слишком любопытными зайцами из соседнего леса.

Сэр Лионель, показав на кусты, задумчиво ответил:

- Я готов поклясться, что мы были именно здесь...

- Вы правы. Эта убогая избушка стоит как раз на месте входа в подземелье...

- Может, войдём и посмотрим, что внутри?

- Войдём, - согласился Милав. - Обязательно войдём, вот только осмотримся немного...

Милав оглянулся на тропинку, по которой они спустились, боковым зрением заметив медленное движение пальцев Калькониса по грубому походному плащу - под выделанной кожей взбугрился эфес шпаги. Кузнец коснулся чехла с Поющим, но Сэйен доставать не стал - не время. Обойдя по широкой дуге большую поляну, они нашли ещё несколько подтверждений, что именно здесь провели первые дни после счастливого воссоединения. Убедившись, что поблизости никого нет, и что за ними никто не наблюдает, Милав с Кальконисом решили изучить ветхую избушку изнутри.

Громко постучав в щелястую, грубой работы дверь, они услышали ответное эхо, раздробившееся на осколки-перестуки. Понимающе переглянувшись, кузнец и сэр Лионель одновременно шагнули за порог. Пронзительно заскрипевшая дверь распахнула перед ними убогое убранство. Ворвавшийся в полутёмное нутро яркий свет жирно блеснул на простой кухонной утвари, сложенной у небольшого очага, после чего матово отразился от закопчённых стен и потолка.

Внутри никого не оказалось.

Оставив дверь распахнутой настежь, Милав с Кальконисом неторопливо обошли единственную комнату, внимательно приглядываясь к дальней стене. Если где-то поблизости и должен находиться вход в подземелье Лооггоса, то он может быть только за этой стеной. Однако, несмотря на все их усилия, обнаружить потайную дверь или намёк на что-либо похожее, им не удалось.

- Дела-а-а... - протянул Милав, ставя на широкий стол свою увесистую поклажу. Заметив, что Кальконис в напряжённой позе стоит рядом, обратился к нему: - Располагайтесь, сэр Лионель. Ночь проведём здесь. А завтра видно будет...

Кальконис без слов сбросил свою ношу, прошёл к двери и затворил её. Засова с внутренней стороны не оказалось.

- Либо здесь живёт сумасшедший, который никого и ничего не боится, - покачал головой Кальконис, - либо...

- ...Либо ему просто нечего бояться. - Закончил фразу Милав, приступив к розжигу очага. - А зола-то ещё тёплая! - добавил он через минуту, пересыпая на ладони мелкие древесные угольки.

- Это хорошо, - откликнулся Кальконис, - хотелось бы поинтересоваться у местного жителя, куда все молчащие во главе с Лооггосом подевались?

Ночь опустилась неожиданно. В комнате сразу стало прохладно, неуютно и тревожно.

- Не по себе мне в этой избушке... - признался Кальконис, придвигаясь поближе к очагу.

Огонь в нём почти прогорел и давал мало света. Зато от него шло тепло, которого зябнущему телу так не хватало. Милав протянул сэру Лионелю деревянную чашку с густым напитком.

- Выпейте. Питьё взбодрит вас.

- Что это? - Кальконис с сомнением посмотрел на вязкую маслянистую жидкость.

- Это сома - жертвенный напиток иддукеев.

Услышав последние слова, сэр Лионель, уже приложившийся губами к краю чаши, едва не выплюнул выпитое. Он вытаращил глаза на кузнеца и с негодованием воскликнул:

- Жертвенный напиток! Это что, кровь?!

Вместо ответа Милав взял у Калькониса из рук чашу и отпил большой глоток. Потом вернул чашу.

- Не волнуйтесь, это эликсир Ярила-кудесника, которым он отпаивал Годомысла Удалого.

- Что ж вы сразу не сказали! - укоризненно произнёс Кальконис, залпом выпивая содержимое.

Милав весело взглянул на сэра Лионеля:

- Хотел вас проверить, мой друг.

- У вас есть причины сомневаться во мне? - Кальконис открыто посмотрел на кузнеца.

Милав успокаивающим жестом похлопал сэра Лионеля по руке и сказал:

- Не обижайтесь. Бывают минуты, когда я сомневаюсь в себе самом...

Кальконис осторожно поставил пустую чашу на стол, оглянулся по сторонам. Мрак прятался по углам и выжидал своего часа. За трухлявыми стенами печально завывал ветер.

- Давайте спать, - предложил сэр Лионель, готовя нехитрую постель. - Вы где ляжете, у входа или у очага?

- С вашего позволения, я лягу у входа.

Кальконис улыбнулся такой незамаскированной "хитрости" кузнеца. Милав всеми способами пытался оградить сэра Лионеля от неизвестности ночного мрака, довлевшего над философом с тех самых пор, когда он был "компаньоном" Аваддона. Через минуту Кальконис, подбросив в очаг несколько отполированных морем небольших кореньев, уже спал, с головой укрывшись походным плащом.

Милав долго не мог уснуть. Лёжа с открытыми глазами и вслушиваясь в недовольное рычание близкого моря, он ждал: не вернётся ли то странное, но неизъяснимо-приятное чувство радости, испытанное им в последний день путешествия в королевском дормезе?..