Колесо сансары

Скопище символов, разгадывать значение которых не хочется. Хотя бы потому, что гадать о большинстве их мне вовсе не нужно.

Сажусь в лодку. Перстни немного мешают, но руки складывают мудру средоточия успешно. Не требуя ни паруса, ни вёсел и не колебля водной глади, лодка плывёт вперёд. Замирает в центре озера. И водоворот влажно шелестящей тьмы уволакивает меня вниз, на второй уровень внутреннего мира. Который уже не совсем мой... или даже совсем не мой.

Жаль, ах, как жаль, что я так мало читал об этом, когда мог!

Обычно второй уровень выглядит, как бурлящая горная река. Однако бурления как такового не ощущается. Оболочки человеческого тела на втором уровне не остаётся; я превращаюсь в один из пузырьков, влипших в вяло движущуюся воду.

Только через несколько минут созерцания становится ясно, что вода в этой медленно мчащейся реке всё-таки не замерла - и тянет меня за собой...

Но это обычно.

Сейчас, после начала ритуала, второй уровень предстал передо мной стеной сплошного мрака, готового пожрать искорку смертного сознания. Что бы там я ни мнил о себе, как бы ни уверял себя же в собственном бесстрашии, а в момент, когда мой огонёк мигнул в жадной пустоте, дух мой всё-таки дрогнул.

Но мгновение слабости миновало. И мрак отступил.

Необоримая сила подхватила меня, словно пушинку. С размаху вбила обратно в плотный мир. Он оказался непропорционально большим, мутным, полным устрашающе громких звуков и странных резких запахов. Грудь мою внезапно рассёк белый клинок боли. Зажмурившись, я заорал - и никак не мог перестать орать, хотя всю жизнь полагал это неподобающим.

Всю прошлую жизнь.

Молнией, полной чистой, яростной радости пронзило меня осознание: я переродился! Не пройдя через Призрачный Мир, не встретив духов предков и бесплотных стражей, не утратив памяти и накопленного опыта!

Ритуал не просто убил меня - он, как и задумывалось, меня освободил.

Ибо я родился во второй раз.

Оборот второй (1)

Жизнь в младенческом теле... неудобна. Почти невыносима. Поскольку поддерживать всю полноту взрослой памяти и сознания оно не способно. По крайней мере, сколько-либо значительное время. К счастью, у меня был выход из столь неприятной ситуации.

Какой? Ну да, догадаться несложно... первые, наиболее неприятные десятидневья второй жизни я провёл в своём внутреннем мире, как в убежище.

И всё бы хорошо, если бы не скука.

Вид и запах слив надоели мне до зевоты ещё до нового рождения. Игры с собственной памятью тоже не заняли меня надолго. Как оказалось, за целую жизнь я накопил не так много полезных или хотя бы просто приятных воспоминаний, как считал раньше. Некоторое время я потратил, наводя окончательный лоск на систему изобретённых мной знаков цем. Но проверить действенность новых сочетаний без выхода в реальный мир оказалось, невозможно: внутренний мир со всем, что в нём находилось, повиновался скорее напрямую моей воле, чем искусству сочетаемых знаков. В общем, пришлось отложить практику в цемора до более благоприятного времени.

В итоге я попытался избежать скуки и вместе с тем избавить себя от раздражающего пребывания в недоразвитом теле, занявшись довольно специфическими медитациями. Я пытался нащупать из внутреннего мира краски, звуки и запахи мира внешнего.

Долгое время эти попытки оставались полностью тщетны. Я либо оставался во внутреннем мире, либо вываливался в полное осознание внешнего мира. Сохранять баланс между мирами мне не удавалось.

Только когда моему новому телу исполнился год, я почти случайно достиг некоторого успеха. Развив его, я в итоге обнаружил, что разделил сознание на две неравных половины. Старшее сознание, хранящее полную память и зрелый ум, оставалось во внутреннем мире, запертое среди опостылевшего сливового цветения. Младшее сознание, если его вообще стоило называть столь громким именем, постоянно находилось в оболочке младенца и могло ощущать внешний мир при помощи его несовершенных чувств.

При этом благодаря живой связи сознаний старшее получало от младшего образы материального бытия, а младшее от старшего - импульсы воли и мыслеобразы. Благодаря которым могло совершать целенаправленные действия (притом чуть более сложные, чем это доступно и свойственно годовалым младенцам... и, уж конечно, куда более последовательные). Впрочем, при этом оно оставалось младшим и подчинённым. О какой бы то ни было самостоятельности не шло и речи.

Годам к полутора благодаря этой не столько Форме, сколько медитативной технике, которую я назвал Духовным Двойником, я узнал о своём втором воплощении кое-что приятное и много... менее приятного.

Приятно, что я снова родился мужчиной, притом с повышенным резервом сеф и - точь-в-точь как в прошлом - со знакомой уже Водой в качестве родственной стихии. Да и местность второго рождения не казалась совсем уж чуждой. Всей разницы, что вокруг говорили на огрублённом просторечиями северо-восточном островном диалекте, а не более привычном мне по первой жизни юго-восточном.

Всё остальное относилось к неприятному.