Колесо Сварога

Костя брезгливо наблюдал за Черниковой и Наумовым, словно это его облизывали откровенно голодным взглядом. Ничего больше Степаныч себе пока не позволял, боясь спугнуть девушку. Уже все в конторе знали о разрыве Черниковой с демоном. И Наумов сейчас мудро выжидал, подставив дружеское плечо поддержки, откровенно выживая Матусевича с роли главной жилетки. К чести Нади Костя видел, что та не спешила откровенничать, но знаки внимания принимала. Рабочий день закончился, и Светлые стражи торопились домой. Наумов задержал Надю в дверях, заботливо поправил завернувшийся воротничок жакета, задержав руку на девичьем плечике. Что-то говорил — Костя не слышал — а Надя улыбалась, словно не замечая, что Виктор стоял слишком близко. Но от предложения подвезти отказалась, поехала домой с Матусевичем. Тот ухмыльнулся:

— Приедешь домой — помойся! Мне кажется, что ты липкая.

— Что?

— Столько сладких улыбочек и слов, что меня подташнивать начало.

Девушка зло прищурилась, но промолчала. А мужчина продолжал:

— Решила клин клином вышибить? Заменить Демьянинова Наумовым?

— Костя, помолчи!

— Никогда не думал, что скажу ТЕБЕ это, но… Черникова, ты сучка!

— Матусевич, я могу и в морду дать за такие слова! — возмутилась девушка.

— Ты понимаешь, что демон просто так это не оставит? Ты зачем Степаныча в это говно впутываешь?

— Не твоё дело!.. Я не пара Демьянинову. Он принц, мать его! Белая кровь, голубая кость, а я… — голос дрогнул, ей-богу сейчас заплачет.

— Может наоборот? — тяжело вздохнул приятель.

— Что?

— Белая кость, голубая кровь.

— Один хрен! — Надя отвернулась.

— Какие же вы дуры, девки!.. — развить мысль помешал звонок.

Девушка узнала звонящего, глянула на Костю:

— Это Хваль.

— Отвечай.

— Сергей Алексеевич?.. Да, мы домой едем… Боже! Нет!.. — закричала девушка, вцепившись в панель автомобиля.

Матусевич встревожено наблюдал за подругой, ждал. Та слушала директора управления, а по щекам градом катились слёзы.

— Что? — не выдержал он, стоило девушке отключить айфон.

— Разворачивайся, едем обратно, — Надя выдохнула и сообщила страшную новость: — Алёны Ясеневой больше нет…

Междумирье

Дефенсорем вошёл в полутёмный зал, позвал:

— Им?

— Что? — отозвался голос откуда-то.

— Ты один?

— Один, — Иммитиус улыбнулся, вкладывая в свой ответ совсем другой смысл.

— Что так? — Рем сел напротив.

Посвящать брата в свои проблемы Иммитиус не хотел, но старший удивил:

— Дело серьёзное, раз ты не пришёл ко мне, не пьёшь и не в тренажёрном зале… Признался?

— Да.

— А она?

— Промолчала, — Иммитиус вздохнул. — И, похоже, не слишком переживает. Хотел встретить её сегодня, поговорить, а она другому глазки строит.

Дефенсорем хмыкнул, вспоминая собственные проблемы с женой. Потом привычным движением выудил бутылку с коньяком:

— Хорошо хоть не ДРУГОЙ.

… Пилось на удивление легко. Спустя пару часов, опустошив почти четыре бутылки на двоих, демоны покинули дворец.

* * *

— Как это произошло?

— Авария. Она влетела в грузовик, её просто подмяло под него, — Наумов был серый.

Матусевич хмуро поглядывал по сторонам. Стражи топтались в фойе конторы, обсуждая случившиеся. Остро пахло валерьяной. Где-то позади слышался тихий плач девчонок. Костя отыскал глазами Черникову. Та стояла чуть в стороне с опухшими от слёз глазами.

К ним подошёл Хваль:

— Я еду к родным Алёны. Витя, ты со мной.

— А Пирогов?

— В морге. Костя, пригляди здесь. Я сообщу, когда будут похороны.

Матусевич проводил начальство и подошёл к Наде:

— Ты как? Машка с Анжелой успокоительное выпили. Тебе дать?

— Нет, — девушка обняла себя руками.

— Надюш, что не так? — Костя хорошо знал Черникову, чтобы не заметить её странное поведение.

— Мы можем попасть на то место?

— В принципе, да. Но зачем?

— Не знаю.

Матусевич, стиснув зубы, поглядывал на сосредоточенную девушку.

— Я должен быть здесь.

— Пусти меня в зал переноса к порталу. А потом заберёшь.

Мужчина коротко кивнул, лишь велел:

— Возьми артефакт по проекциям. Если появишься на трассе без машины, примут за шалаву.

* * *

… Надя была на дороге около получаса. Рядом красовался красный «опель астра». Проезжающие мимо водители, с интересом поглядывая на автомобиль, даже не подозревали, что стоит им протянуть руку — и пальцы коснуться не металла, а пройдут насквозь. Рядом стояла девушка, тоже обычное явление на трассе: подумаешь, вышла ноги размять.

Светлая переводила взгляд с осколков стекла на обломки пластмассы и, казалось, вживую слышит визг тормозов и скрежет сминаемого металла… и больше ничего.

Костя подбежал к Черниковой:

— Надя, я уже здесь! Говори, что не так!

Она глянула на мужчину, а того аж передёрнуло: таким чужим и странным был этот взгляд.

— Костя, я же хороший интуит, правда?

— Правда.

— Костя, Алёна погибла не здесь.

— Что?

— Я чувствую… чувствую каждый осколочек на дороге. Не только от Алёниной машины, но и от того грузовика. Они воют, им страшно даже сейчас. Я чувствую ужас мужчины, но… — шёпот оборвался.

Страж сглотнул:

— Рассказывай всё, что приходит в голову! Как бы дико это не зву…

Надя не дала ему договорить:

— Я не чувствую Алёну, словно её здесь не было.

Матусевич выругался: