Колян

Они шли тихо, прижимаясь к остаткам домов. В шелесте дождя и ветра глухо звучали шаги по скрипящим осколкам стекла и кирпича. Наконец Колян почуял, что откуда‑то пахнуло дымом. Он сделал знак Диману — осторожнее. Пполучить пулю или заряд дроби в живот в нынешнее время равносильно смерти. Ни больниц, ни операционных не осталось, а сырой тёплый климат быстро приводит к нагноению.

Наконец они подошли к чему‑то вроде лаза в подвал, откуда шёл запах дыма и слышались приглушённые голоса.

— Диман, — шепнул Николай. — Ты останься здесь и спрячься в укрытие, пока я не позову. Если я позову, тогда смело идёшь ко мне. Если услышишь шум и увидишь, что я сваливаю — прикрываешь, отсекаешь тех, кто побежит за мной, валишь наверняка и без жалости. Понял?

— Понял, — Диман кивнул. Его трясло от волнения.

— Не бойся, может, всё нормально будет. Не все же зверюги–мародёры, — подмигнул ему Колян. А про себя подумал, что все, но незачем заранее пугать пацана. И так его вон как колбасит.

Колян осторожно пошёл к входу, подняв руки вверх к затылку, как бы показывая, что он безоружен. На самом деле, к его лёгкой непромокаемой куртке на спине был пришит девушками карман, в который как раз поместились ножны с ножом. Рукоятка была как раз на уровне воротника и он мог в доли секунды вытащить нож, если понадобится. Он решительно, но без резких движений прошёл по проходу, перекрытому занавесью из какой‑то ткани, видимо портьерной, отодвинул ее и вошёл.

Его глазам открылось довольно обширное помещение — наверное, это был подвал или полуподвал, возможно, какое‑то складское помещение. Возле низенького окошка, выходившего во двор, стояла железная печка, чадившая из железной трубы, выведенной в окно — её‑то дым и учуяли коляновцы. У стен были наложены какие‑то постели, топчаны, висели верёвки, на которых сушилось тряпьё. В комнате было человек двадцать–двадцать пять, занимавшихся какими‑то своими делами — кто‑то зашивал одежду, кто‑то просто спал. Были здесь и дети разного возраста. В общем, с виду небольшая община, каким‑то образом собравшаяся в наиболее пригодном для жизни помещении.

Колян вошёл и вполголоса поздоровался с народом, сразу пытаясь понять — кто тут главный, какова степень опасности и чего стоит ожидать:

— Здравствуйте. Кто тут у вас главный? Мне поговорить надо.

Люди притихли, повернувшись к вошедшему. В подвале мгновенно воцарилась жутковатая тишина.

— А ты кто такой? — навстречу к нему выдвинулся мужик лет за пятьдесят, с виду крепенький, держа в руках топор наготове.

— Э..эээ… Ты с топором‑то полегче. Я чего, враг что ли какой, ты меня с топором встречаешь? — хмыкнул Колян. — Видишь, я без оружия.

— Сейчас все враги, — уже более миролюбиво проговорил мужик. — Говори, чего надо и вали. Нам лишние рты не нужны. И так жрать нечего.

— А что, так плохо? Магазинов мало, что ли? Мало продуктов, барахла? Это в городе‑то?

— Парень, ты что, с Луны упал? Продуктов… Что протухло от сырости и воды, а что крысы сожрали. Они лезут из всех щелей, всё нахрен сожрали — и еду, и одежду. Того и гляди, нас сожрут. Откуда такой взялся?

— Да я в деревне был. В город с самого… ну, с Начала не заходил.

— Ясно. Ладно, присаживайся, толкуй, чего хотел. Меня звать Михаил.

— Я — Николай. Мне нужен проводник. Из местных, хорошо знающий город. Человек, который может помочь мне найти некоторые дома.

— Какие дома? Чего найти‑то?

— Ладно, мне нужно найти место, где стоял УВД. И еще парочку оружейных магазинов.

— Яааасно…. — мужик испытующе глянул на Коляна. — Думаешь стволами разжиться?

— Думаю! — решительно сказал Колян. — Без стволов сейчас нельзя. Как, кстати, у вас обстановка в городе? Бандиты есть? Кто‑то держит верх?

— Ну, есть, как без этого. Да мы все бандиты, — горько усмехнулся Михаил. — А кто же ещё? Чего награбим, тем и живём. Пока консервные банки есть, ещё поживём. Как влага их добьёт — будем жрать другу друга. Каннибализмом займёмся. А чего ещё‑то делать? Производства никакого нет, пахать–сеять мы не умеем, только жрать да срать… Одно слово — городские.

— Вот что, Михаил. У меня есть, что предложить всем вам, но вначале мне нужно добыть оружие, без него нас раздавят, как мышей. С дробовиками много не навоюешь.

— Ну а что оружие? — перебил его мужик. — Что могли достать сверху — уже разграбили. Все охотничьи магазины, что смогли откопать. УВД, правда, не трогали — просто потому, что его развалило крепко, там такие завалы. Ты думаешь, сможешь их разгрести? Бесполезно. Пробовали. Объём совершенно неподъёмный.

— В общем, так, — решился Колян. — Мы едем в леса, образовывать свою «республику», что‑нибудь вроде «Войска Донского», по типу казаков, и зовём себя казаками. Будем с нуля организовывать жизнь. Я предлагаю вам всем присоединиться к нам, правда, на одном условии. Я — Атаман, я буду править, мои приказы исполняются беспрекословно, я отвечаю за защиту своих подчинённых, за организацию быта и все остальное. Без единовластия, самодержавия, чёткой структуры власти сейчас не прожить.

— Не много на себя берёшь? — рассмеялся Михаил. — А если кто не захочет тебе подчиняться?