Колян

— Не захочет — остаётся с крысами. Если пошёл со мной — значит, подчиняется правилам и законам нашего Войска. Останетесь здесь — вымрете, а до того как вымрете, одичаете, будете друг друга жрать — сам сказал. В общем — предлагаю подумать, поговорить с людьми, а пока выделить мне проводника.

— Да не достанете вы ничего! Я же сказал — там кучи мусора и всё.

— Достанем. Мы на бульдозере приехали.

— Дааа? — Михаил задумался. — Ну тогда, может, и достанете. А насчет предложения твоего подумаем. Иди пока погуляй, я тут с народом потолкую.

Колян легко поднялся и пошёл на выход. На улице он негромко позвал Димана, тот сразу поднялся из‑за груды камней в метрах десяти от входа со словами:

— Ну, атаман — чего долго так?! Я думал всё, трындец тебе, заглушили там.

— Рано хоронишь. Давай присядем, подождём. Я с их старшим потолковал. Они там решают, как дальше жить. Главное, чтобы не решили нас прибить. Ну а чтобы их ответ нас неприятно не поразил — ложись‑ка ты снова вон там, за стенкой, и на прицел вход возьми. Если что — вали сразу того, на кого я пальцем покажу. Вроде переговоры нормально прошли, но кто его знает… бережёного Бог бережёт.

Диман залёг в укрытие, а Коля закурил, присев на обломок бетонной плиты, свалившейся с многоэтажного дома по соседству.

«Вот почему мародёры бродят по деревням, — думал он. — Тут скоро голод начнётся, если уже не начался. Крысы вокруг и люди, как крысы. В деревне прожить можно за счёт сельского подворья, охоты, рыбалки. Эти же ни хрена ничего не умеют — прямой путь им в могилу».

Колян просидел так минут сорок, потом из прохода показались три фигуры — в центре шёл Михаил, а его сопровождали два парня с довольно неприятными лицами, без особого одухотворения на них. Михаил обратился к Коляну угрюмо, пряча глаза:

— В общем, я с народом поговорил. Вроде большинство не против с тобой пойти, но вот есть загвоздка — не хотят некоторые, чтобы пришлые рулили. Типа переворот у нас — пацаны говорят, теперь они рулить будут. Вот Петя и Андрей теперь у руля, а не я, понимаешь? — Михаил поднял голову и в упор, не мигая, посмотрел на Колю. — Они говорят, трактор тебе ни к чему. Сдай им его, тогда жив уйдёшь.

— Да что ты, старый, с ним рассусоливаешь! — зло сказал один «одухотворённый». — Слышь, брателла, трактор где оставил, колись давай. Тебе он уже ни к чему! — и он направил ствол охотничьего ружья на Коляна.

— Э–э… Ты чего? — Колян испуганно сказал парням. — Ты ствол‑то отведи, ненароком пальнёт ведь! А кому теперь трактор к чему?

Парни заметно расслабились — чувак оказался не такой и страшный.

— Нам к чему! Трактор показывай где, говорю!

Колян повернулся к парням:

— Да вот, вот он, — и указал пальцем на одного и парней, одновременно поднимая руку к затылку.

Бах! Кровавые брызги и кусочки мозга залили Коляна. И тут же, как по сигналу, он выхватил из‑за воротника нож и метнул его в другого отморозка. Тот, заваливаясь назад, рефлекторно нажал на спуск ружья и упал на спину, выставив рукоятку ножа в хмурое, покрытое тучами небо. Кровь выглядела лужей вишнёвого варенья и растекалась ручейками по захламлённой мостовой. Михаил сидел на обломке плиты, зажав рукой левую руку — сквозь рукав дряхлого пиджака проступало красное пятно и с кисти руки капали красные капли.

— Зацепил, сука! — зло пробормотал Михаил. — Вот и прикинь, как я тут рулю. Раньше справлялся, а как только до дела дошло — сразу бунт, анархия. И как с этим народом быть? Не зря раньше, до революции пороли нагайками. Ты прав, Николай, без власти нельзя. Одичают, суки. Эти двое самые отмороженные были, их не будет — всё будет в норме. Я людей соберу, пойдём мы с тобой. Знаю, что прав ты во многом, и вижу, что человек решительный и умелый. Думаю, не облажаешься, если что. Я тебе чем могу помогу, только и ты меня если что не забывай, ага?

— Само собой, будешь заместителем моим. Один вон за кучей сидит. Только молод ещё. Пацан. А у тебя опыт. Кем был то до События?

— Завхоз в школе, — вздохнул Михаил. — А так — военный на пенсии.

Колян обрадовался:

— Как раз ты и на месте будешь! Замом по строевой и замом по тылу в одном лице. Давай‑ка сейчас тебя перевяжем, а то я зама лишусь, ещё не получив, да промыть надо рану — есть чем?

Они сняли с Михаила пиджак, рубашку. Раны была неглубокой, но противной — заряд дроби сорвал ему большой лоскут кожи возле плеча, практически обнажив мышцы. Надо было зашивать, но прежде продезинфицировать рану, чтобы избежать заражения. Николай махнул Диману, тот вышел из‑за кучи и они вдвоем повели пошатывающегося от шока Михаила внутрь. Там Михаил быстро навёл порядок, в двух словах объяснив ситуацию. Бабы засуетились, принесли горячую воду, перевязочные материалы и стали ухаживать за Михаилом. Через сорок минут рана была зашита, обработана и забинтована — кое–какие перевязочные средства и медикаменты у них имелись, видимо, собранные по аптекам.