Колибри

– Ужин еще не готов, Дэвид, но... Слова замерли у нее на устах, когда Джесси шагнул в круг света. Она попыталась быстро захлопнуть дверь, но он положил руку на торец, а ногой держал дверь.

– Эбби, мы можем поговорить минуту? Щеки Абигейл зарделись цветом пропавших роз.

– Убирайся с моей веранды! Вы слышите меня, сэр! Только этого мне и не хватало, чтобы тебя увидели здесь.

Она метнула взгляд за спину Джесси, но улица и двор были пусты.

– Всего минута или даже меньше. И разве старому другу не позволят поздравить невесту?

– Уходи, пока не пришел Дэвид и не увидел тебя. Он может прийти на ужин в любую минуту.

– Тогда я смогу поздравить и его тоже.

Глаза Абигейл быстро оценили руку и ботинок, державший дверь. У нее не было возможности заставить Джесси уйти.

– Ни мне, ни Дэвиду ничего от тебя не нужно. Только оставь нас в покое.

Холодный ветер, кружась, врывался в дом, заставляя плясать огни в лампах. Рука Джесси словно примерзла к двери.

– Очень хорошо. Сейчас я уйду, но мы еще увидимся, мисс Абигейл. Я по-прежнему должен вам одну фотографию и те двадцать три доллара, которые я у вас занял.

Потом, не дав ей еще раз сказать о том, что ей от Джесси абсолютно ничего не надо, он отпустил дверь, спустился по ступенькам, бегом преодолел тропинку и поспешил к центру, поднимая за собой снег.

Он совсем не хромал.

Когда Дэвид вернулся на ужин, приветствие Абигейл было намного теплее, чем обычно. Она взяла его за руку, пожала ее и сказала:

– Ох, Дэвид, я так рада, что ты здесь.

– А где еще я могу быть за три дня до нашей свадьбы? – спросил он, улыбаясь.

Абигейл пожала его руку еще сильнее и помогла снять пальто.

– Дэвид, ты такой хороший, – произнесла она, прижав пальто двумя руками к себе. Как бы она хотела, чтобы это было правдой.

– Абигейл, что случилось? – спросил он, заметив блеск слез в ее глазах, и приблизился, чтобы взять за руки.

– Ох, не знаю, – задыхаясь, ответила она. – Думаю, это от того, что нам предстоит, от нервного возбуждения, от забот, чтобы все было сделано вовремя. Я так беспокоилась о том, что фага не прибудет к сроку, когда нужно будет делать фотографию. А теперь началась эта вьюга, и вдруг фотограф не сможет добраться сюда из Денвера? – Она отошла назад, смахнула одинокую слезу и сказала в пол между ними. – Думаю у меня то, что раньше или позже случается со всеми невестами, – последний приступ нервозности.

– Просто ты слишком много работаешь, – посочувствовал Дэвид. – Магазин, свадебный прием, подготовка к церемонии и к нашему путешествию. Все это не так уж необходимо. Я уже говорил это тебе.

– Да, знаю, – жалобно проговорила Абигейл, чувствуя себя по-дурацки из-за проявленного расстройства, – но у женщины бывает только одна свадьба, и она хочет, чтобы она прошла как следует.

Дэвид обвил ее плечи рукой и повел на кухню.

– Но у большинства женщин есть мамы, сестры и тетки, которые берут на себя всю нагрузку. А для тебя одной работы слишком много. Только не перетрудись, Абигейл. Я хочу, чтобы ты в субботу чувствовала себя хорошо и счастливо.

От его заботы Абигейл почувствовала себя немного лучше, но ей было очень трудно забыть, что где-то в ночи ходит Джесси Дюфрейн, и если бы Дэвид заметил его до субботы и всколыхнул старую вражду, даже представить себе было нельзя, чем это кончится. Результаты могли быть самыми неприятными, по меньшей мере, а в худшем случае, просто ужасными. Потому что она не могла помешать Джесси.

Во время ужина мысли Абигейл снова и снова возвращались к одному и тому же беспокоившему ее вопросу: не падет ли Джесси так низко, что расскажет Дэвиду об их прошлых отношениях?

Инстинкт самосохранения заставил начать обсуждение этого вопроса с упоминания о Ричарде. Дэвид расслабился и впал в сонливость, откинувшись на канапе. Он переплел пальцы рук на животе, ноги вытянул и положил одна на другую.

– Дэвид.

– Да, Абигейл.

Он так и не привык называть ее уменьшительным именем, как это делал Джесси. Это всегда немножко расстраивало ее.

– Я тебе как-то говорила, что была однажды помолвлена? – Она прекрасно знала, что никогда не заикалась об этом. Дэвид вдруг сел и взглянул с интересом. – Это было очень давно, когда мне было двадцать.

По ошеломленному выражению его лица Абигейл поняла, что у Дэвида появилась тысяча вопросов, которые он хотел задать, но просто сидел и ждал, когда она продолжит.

– Его звали Ричард, он вырос здесь, на Разъезде Стюарта. Мы... мы привыкли играть вместе в классики. Я удивлена, что никто из здешних не рассказал тебе о нем, потому что люди туг хорошо все помнят.

– Нет, никто не рассказал, – ответил Дэвид, его шея покраснела.

– Я просто подумала, что ты должен это знать, Дэвид, прежде чем мы поженимся. Мы никогда особо много не разговаривали о нашем прошлом. У нас так много взаимных интересов в будущем, связанных с магазином и вообще всем, что это вытесняет другие темы разговоров, верно?

– Возможно... ты права. Но если ты не хочешь рассказывать о Ричарде, не рассказывай. Это не важно, Абигейл.