Колючая ромашка

– Я пришлю горничную. Зайду за тобой через… полчаса?

Он ушел, а я осмотрелась, часто обстановка говорит о хозяине больше, чем он сам. Если следовать этому правилу, Годфрей исповедовал аскезу. Никаких ковров, никаких ваз, цветов, картин. Темная функциональная мебель. У камина темно-вишневое кресло с высокой спинкой, еще в комнате имелись шкаф с книгами, стол, стул, небольшой диван с мягкими валиками. Я прошла в спальню.

– Похоже, развратом герцог во дворце не занимается.

Узкая кровать, застеленная строгим темно-серым покрывалом, небольшой светлый ковер с цветочным орнаментом и шкаф на всю стену. Не удержалась, заглянула. Ряд белых рубашек и черных форменных кителей и штанов. Скучно, ваша светлость. Скучно! Зато комната для омовения порадовала большой ванной на гнутых ножках, огромным зеркалом и полкой со всякими бутылочками и баночками.

– Ваше сиятельство! Госпожа!

Я быстро вышла в гостиную. Меня ждала женщина лет сорока в строгом темно-синем шерстяном платье с белоснежными накрахмаленными воротником и манжетами. Леди Эйрингауз оценила бы.

– Я ваша горничная на ближайшие дни, госпожа. Мое имя – Тина.

Я вздохнула и повернулась к ней спиной.

– Расслабь корсет.

Женщина споро ослабила шнуровку, при этом по-матерински пожурила:

– Разве ж можно такой юной и стройной девочке так над собой издеваться? У вас талия такая, что ладонями обхватить можно, зачем же еще утягивать?

Я промолчала. Сама успела несколько раз пожалеть, пока ехали в карете.

– Не желаете легкий перекус?

– Боюсь, на это нет времени.

– Тогда, может, макияж поправим? – деликатно намекнула добрая женщина на то безобразие, что я нанесла на лицо.

– Меня все устраивает!

Горничная склонила голову, явно собираясь привести многочисленные доводы в пользу своего предложения, но в этот момент в дверь стукнули, и мужской голос зычно сообщил:

– Баронессу Робертсон желает видеть ее величество!

– А как же герцог Годфрей? Он велел ждать здесь.

– Главу ликвидаторов срочно вызвали к королю, – ответил все тот же мужской голос, но сам гонец в комнате так и не появился.

– Я провожу, – засуетилась Тина. – Ее величество не любит, когда ее распоряжения выполняют с задержкой. Следуйте за мной, госпожа.

И я последовала, хотя все это показалось мне подозрительным. Не специально ли нас с Годфреем разлучили?

Глава 17

Ее величество за эти три года совершенно не изменилась. Моложавая ухоженная женщина, чуть полноватая, но при этом полнота ее не портила, а, наоборот, придавала ее величавости мягкость и неторопливость. При нашей единственной встрече она показалась мне доброй и спокойной женщиной, какой ее величество вдовствующая королева Марго-Антуанетта никогда не была.

Ждали меня в так называемой малой Золотой гостиной, комнате размером с первый этаж Роби-холла. Мне даже представить страшно, какова большая гостиная. В ней, наверное, можно передвигаться верхом. Королева, в свободном вишневом бархатном платье, очень напоминающим кроем то, что мне дала эльфийка, с тонкой бриллиантовой диадемой в темных волосах, восседала в кресле-троне, а вокруг расположились ее фрейлины. Я обратила внимание, что башни и гнезда гордо качались не на одной головке. Какое облегчение, что не я одна буду выглядеть модным пугалом!

– Ваше величество. – Я присела в глубоком реверансе и застыла согласно этикету.

Голову клонило вперед, даже расслабленный корсет впивался в ребра, а правая коленка как-то подозрительно хрустнула и заныла… Королева молчала, я, склонив голову, проклинала Годфрея с его неуемной свадебной жаждой! Проклинать королеву не рискнула, никто не знал, какой именно дар у ее величества, но маман говорила, что наша королева-мать – женщина непредсказуемая, злопамятная и хитрая, хотя и щедрая. Не любит, когда ей перечат, когда ее приказы и советы игнорируют, когда «обижают» ее сыночка. Похоже, я тот человек, кто нарушил все ее правила. Влипла…

Молчание затягивалось, зато в душе вспыхнуло острое желание встать и уйти. Но нельзя. Королева явно показывала мне свое недовольство, понять бы еще, чем так недовольна эта женщина? Когда по ногам побежала противная дрожь, ее величество наконец соизволили открыть рот.

– Встань, дитя, и подойди.

Очень хотелось покряхтеть и потянуться, но пришлось с почтительным видом делать три шага в сторону трона.

– Ты выросла и изменилась, Романна. Я ожидала увидеть все ту же милую, красивую, чистую девочку с огромными наивными глазами.

Зашушукались фрейлины, тонкое завуалированное оскорбление было заметно даже мне – далекой от двора аристократке, а уж местные сплетницы выводы сделали правильные. Ну и плевать! Ноги моей не будет во дворце, пусть Годфрей сам отбывает каторгу светскими приемами.

Вопроса не прозвучало, поэтому я молчала, глядя в пол.

– Но я так рада, что Габриэль все же дождался тебя! Твоя мать была мудрой женщиной, ведь это она настояла, чтобы до первого совершеннолетия герцог не смел даже приближаться к тебе. Она при мне сказала, что время проверит чувства и если они сильны, то ничто и никто не помешает вам воссоединиться в браке!