Колючка и стихоплёт

Малика проводила друга взглядом неосознанно, к его внешности она привыкла, но вот посетительницы кафе оценили хорошую фигуру, на которой даже простые джинсы и свитер смотрелись лучше, чем на манекене. Став студентом, Кирилл изменил причёску, сделав новомодный «топ-кнот»[1]. Выбритые виски подчеркнули необычный разрез глаз и высокие скулы.

Малика понимала, почему Зина терпит от её друга унизительное обращение, наверное, ей льстило звание девушки Камарицкого, к тому же он умел быть и ласковым, и внимательным.

Вернулся Кирилл не только с салфетками, но и с огромным куском шоколадного торта. Поставив тарелку на столик, прямолинейно заявил:

— Зин, тебе пора. Сегодня наш с Кирюхой день. Мы всегда празднуем свой день рождения вдвоём.

Зина выслушала, мучительно краснея.

— Ты что, меня прогоняешь?

Малика почувствовала напряжение: впервые Зина рискнула нарваться на отказ, обычно отступала без боя, боясь потерять Кирилла окончательно.

— Когда ты пришла, я тебе сразу сказал, что жду Кирюху, — нетерпеливо напомнил он, нависнув над столом.

Зина вскочила, едва не опрокинув стул.

— Если сейчас ты выберешь свою ненаглядную Кирюху, мне можешь не звонить, — решилась она на ультиматум.

Кирилл сощурился, думал недолго, к этому и так всё шло.

— Пока, Зин, — не колеблясь, сделал он выбор.

Девушка вылетела на улицу, красная от злости и стыда. Всё-таки она надеялась, что Кирилл предпочтёт её.

Малика проводила рассерженную фурию сочувствующим взглядом и тут же отругала приятеля:

— Ну ты и скотина.

Кирилл сел напротив и придвинул тарелку с десертом к Малике.

— Это же наш день. Никаких Зин, Стасиков, Дим.

— Наташ и Марин, — подсказала она. — Но ты всё равно скотина. К чему вообще было морочить ей голову?

Кирилл откинулся на спинку стула.

— Я и не морочил. Сразу обозначил границы наших отношений. Секс, и не более.

Малика взяла вилку и отломила большой кусок от торта, прежде чем съесть, принюхалась и только потом отправила в рот.

— Границы? Бестолочь. Какие границы могут быть у чувств. Что бы сказали на это твоя мама и бабушка?

Кирилл поник, слова Малики попали точно в цель.

Удовлетворившись виноватым видом, Малика смягчилась. Придвинула тарелку к Кириллу и отдала свою вилку.

— Ладно, Эдька, лопай, — достав пару салфеток, она принялась очищать джинсы. — Итальянская нимфоманка разбудила в тебе монстра.

Кирилл мечтательно улыбнулся, вспоминая летние приключения.

— Могу и на тебя наброситься, Кирюха. Ты симпатичная, хоть и колючая. Из-за тебя я без девушки остался, куда мне теперь девать нерастраченное желание?

Малика вернула себе тарелку и в два укуса доела торт.

— Я тебе на узел завяжу твоё желание, например, двойной булинь[2]. Не забыл, что мы как бы родственники?

— Не забыл. Но Профессор этого так и не подтвердил.

— Ну и фиг с ней с Зиной. Зато теперь сэкономишь на презервативах. Ты же предохранялся?

Последняя фраза прозвучала довольно громко и привлекла внимание посетительниц за соседним столиком. Девушки переглянулись и зашептались, заинтригованно поглядывая на Кирилла.

Он смущённо улыбнулся. Прямота Малики до сих пор его поражала, а ей, в свою очередь, нравилось, когда он выглядел таким вот растерянным и ранимым.

— Зная историю моей семьи, могла бы в этом не сомневаться. Представляешь, насколько остро у нас стоял вопрос предохранения?

Малика широко улыбнулась, демонстрируя шоколадные крошки в зубах.

— Ты, наверное, о презервативах узнал раньше, чем о том, что деда Мороза не существует.

— Как не существует? — он придвинул к Малике стакан с водой.

Она отпила глоток и усмехнулась, Кирилл поймал её задумчивый взгляд и тоже улыбнулся.

Заговорили они одновременно:

— Помнишь, в десять лет…

— Помнишь, на первое сентября…

Прервавшись, громко рассмеялись. Малика кивнула, позволяя Кириллу озвучить общее воспоминание.

— Ты пришла в школу с надутым презервативом вместо шарика. Софию Премудрую чуть удар не хватил. Она, кажется, надеялась, что тебя разыграли, и ты сама не знаешь, что притащила на первое сентября.

Малика довольно улыбнулась.

— Наивная женщина. А ведь знала меня уже три года, могла бы и догадаться, что это именно моя идея. Жалко, чудо-шарик быстро лопнул. Только на паре фоток и засветился.

Кирилл наклонился над столом и стёр пальцем шоколадную кляксу с верхней губы Малики.

— Должен тебе признаться: это сделала моя мама. Она не смогла смириться с таким позорищем, отломила от розы шип и проколола твой шарик.

Малика заливисто рассмеялась.

— Ну круто же было?

— Не то слово, — он привстал, собираясь уходить. — Какая программа у нас на сегодня?

Малика накинула на плечи рюкзак и взяла его за руку.

— В этом году я придумываю подарок.

Они вышли на улицу, но не успели отойти от дверей, как Кирилл упал в ту же лужу, что десять минут назад приняла в свои объятия Малику. Он встал, отряхнулся и с досадой оглядел мокрые джинсы.

— Придётся идти домой, переодеваться. Что ты там придумала?

— Есть всё-таки высшая справедливость, ты искупался там же, где и я.

Малика загадочно улыбнулась и повела Кирилла в сторону дома. Точнее, его квартиры.

— Никуда не пойдём, у меня сюрприз.