Колючка в Академии Магии

И я подумала: какой все-таки странный эффект! Даррен целует меня в ладонь, мне становится жарко, этот жар превращается в румянец, а еще мне кажется, будто он поцеловал меня в губы.

– Ну что же, в будущем я планирую составить список врагов – тех, кто покушается на мое, – и больше не дам им спуску, – усмехнулся Даррен. – Не позволю никому тебя у меня отнять! Но сначала, Брук, ты должна будешь кое-что обо мне узнать, потому что я планирую всегда быть с тобой честным.

Первая моя мысль была о том, что он женат, – именно об этом мне нужно узнать, и сейчас Даррен честно во всем признается. Поэтому он и хочет, чтобы мы держали наши отношения в тайне, а вовсе не из-за внутренних правил академии.

Но потом он обязательно добавит, что собирается развестись, – знаю, слышала о таких случаях в Грно. И что характерно, никто из этих «случаев» до сих пор не развелся, хотя в Аренте расторжение брака вполне возможно.

Сложно, но можно.

Впрочем, тотчас же себя одернула, подумав, что моя голова рядом с ним превращается в желе, в котором погибают любые зачатки ума. Даррен не может быть женат – иначе он не говорил бы с такой уверенностью о серьезных намерениях. Да и слухи бы просочились и ходили по академии.

Тут явно что-то другое!..

Вторая мысль была об Эрата Фар Аренте.

К тому же в беседе, которую я подслушала через Бельгаша, Фабиан Моллен заявил, что у него его рычаги давления на нашего декана. Вполне возможно, ректор «надавил» на Даррена настолько сильно, что тот все же вступил в запрещенное братство, а теперь решил мне в этом признаться.

Я взглянула на Даррена из-под полуопущенных ресниц. Затем посмотрела на него еще раз, подумав…

Пожалуй, если он окажется заговорщиком, я этого не переживу.

Вернее, переживу, но уже без него.

Нашей с Дарреном истории несколько дней от роду, и пусть я в него влюблена, но я все-таки найду в себе силы поставить в ней точку. Потому что мы, Саммерсы, никакие не заговорщики, несмотря на то, что брат так глупо подставился!

Мы – кто угодно, но не нарушаем законы Аренты и не мечтаем сменить власть, пролив при этом реки крови. У нас хватает ума понять – драконы так просто из нашего королевства не уйдут и власть свою не отдадут, поэтому кровопролитие неизбежно.

– До этого у меня уже были одни отношения, – наконец, заговорил Даррен. – Тогда я еще учился в академии. Закончил пятый курс, но поступил на трехлетний по Высшей Магии. Заодно преподавал, у меня всегда была к этому склонность. К тому же подрабатывал, беря заказы на простейшие артефакты.

– О-о-о! – выдохнула я с заметным облегчением.

Обрадовалась, подумав, что бороться с призраками его прошлого будет намного проще, чем с заговорщиками из настоящего.

– Она была из драконов, и я ее любил, – добавил Даррен и замолчал.

Произнес это с такой болью в голосе, и я подумала, что все еще не отпустило и не зажило.

– Мне жаль, что все плохо закончилось, – сказала ему.

Прекрасно понимала: все, что связано с драконами, по определению не могло закончиться для человека хорошо. «Жили они вместе долго и счастливо» для нас с ними не существует.

– Ты права, Брук, мне есть, о чем сожалеть. Например, о том, что после трех лет, которые мы провели вместе, когда я уже смел надеяться на семью, она внезапно заявила, что встретила другого. Из своего вида, к которому внезапно почувствовала…

– Притяжение, – негромко произнесла я. – Чувство настолько сильное для драконов, что оно перечеркивает любые существующие в тот момент отношения.

– Ты снова права. Драконье притяжение – вот что тогда произошло. Она бросила меня в тот самый день. Ушла к другому, с которым была знакома чуть больше суток, и я не увидел ни малейших следов сожаления или раскаянья на ее лице.

– Мне жаль! – повторила я. – Но спасибо, что ты мне обо всем рассказал.

– Нет, Брук! – качнул головой Даррен. – История вовсе не о том, как несколько лет назад одна девушка с драконьей ипостасью разбила мне сердце и я поклялся больше никогда не иметь дел с драконами. Это совсем другая история.

Я склонила голову, дожидаясь продолжения, и Даррен пояснил:

– Я долго пребывал в пограничном состоянии и успел многое натворить. Но Фабиан Моллен, уже тогда ставший ректором нашей академии, мне помог. Замял то, то я сделал в алкогольном и наркотическом тумане, в котором я искал забвение от сердечной боли. У Моллена нашлись нужные связи, и он вытащил меня из ямы, в которую я угодил исключительно по собственной дурости. Кроме того, Моллен заплатил за ущерб… Сумма вышла приличной, но к настоящему времени я уже полностью с ним рассчитался. Не только это – Моллен уговорил драконов забрать заявление из жандармерии, поэтому за решетку меня все же не посадили.

На это я кивнула.

Ну что же, вот и обнаружился еще один кусочек головоломки! Мне стало предельно ясно, откуда у Моллена взялись рычаги давления на Даррена.

Декан многим ему обязан – не только карьерой, но и жизнью, которую Даррен чуть было не спустил под откос.