Колючка в сердце (СИ)

Я смотрел на их драчку и хренел, тщетно пытаясь врубиться в происходящее, извилины закоротило напрочь. Вадик?! На трех тачках?! Гнался за нами аж с Питера?! Тормознул?! Что за блядь, я ебанулся, нахожусь сейчас в психушке и у меня просто галлюцинногенный бред?! Возможно…

…Русый и блонди больше не дрались. Вадим, прижавшись к боку машины и держась за текущий алым нос — не зря мой возлюбленный полгода самбо занимался, ура, сумел-таки накостылять обидчику — что-то втирал напирающему Лерке, совал в ладонь плоскую квадратную коробочку. Компьютерный диск? Вокруг топталась подоспевшая охрана, махая пушками. Цирк на каникулах!

Страх исчез. Я откинул ненужный ремень, выпрыгнул из теплого салона Ауди и подошел поближе.

— Вадя, — позвал, привлекая внимание и одновременно останавливая рвущихся в бой клокочущих яростью секьюрити, — Лера!

Русый резво повернулся ко мне и засиял ясным солнышком.

— Сереженька! — воскликнул он.

И сунул диск уже мне. Ну, я его взял…

— Что там, Вадя? — спросил.

— Это?.. — русый перевел дыхание, — информация о твоем обожаемом господине Воронове. Очень интересная, Ёжинька, тебе понравится.

Я принял подношение и отступил. Недоумевая, покусал губы:

— А просто так передать было нельзя? Обязательно с шоу, с аварией?

Вадик набычился.

— Тебе передашь, — буркнул, — пытался…

Ладно. Диск достиг адресата, пускай и необычным образом. И что дальше?

— На заднем сиденье ноут, — сообщил русый мужчина, словно читая мысли, — возьми.

Лера юркнул в недра Мазды и вылез с компом. Зрачки у парня шало пульсировали.

— Пошли, поглядим киношку? — мурлыкнул он мне.

Ровно через две минуты я активировал диск. В нем было пять папочек.

Пять уголовных дел, и лишь одно из них закрыто: дело об изнасиловании Сергея Петровича Дементьева, 1996 года рождения.

Остальные дела были об убийствах с особой жестокостью. Четверых мужчин нашли в подвалах в течение двух месяцев, их тела опознали с трудом. По утверждению экспертов, бедолаг долго изощренно пытали, а после бросили на съедение крысам.

Я смотрел на приложенные к папочкам фотографии нелюдей, сломавших мою жизнь, и долго-долго молчал, слушал, как глухо бьется в груди сердце, пытаясь осознать: ЭТИ ТВАРИ никогда больше за мной не придут. Конец кошмару. Глупый-глупый влюбленный Вадик, на что ты рассчитывал, открывая мне подобную правду?

Я не кинусь к тебе на шею, благодаря.

Совсем наоборот. Прости, герой моего романа — другой человек. Он совсем немолод, у него темные с проседью волосы, и он… Стал убийцей. Ради меня.

Отомстил.

Намолчавшись, я протянул руку к звенящему в напряжении Лерке и попросил, хрипло, с надрывом:

— Дай, пожалуйста, телефон — Диме позвоню.

«Спасибо, Димочка свет Константиныч».

Туман рухнул, погребая.

Чернота и пустота.

Комментарий к Глава 55. Сергей. 29декабря 2013г. Занятное, блядь, свидание. Пять уголовных дел Вадик, ты конченый придурок. Чесслово.

Ну кто подобные вещи делает?

====== Глава 56. Сергей. 30 декабря 2013 г. Люблю. Часть 1. Признаться самому себе ======

Я вынырнул из тумана толчком. Тошнота, сосущая и противная. Полумрак за окном — горит фонарь-колокольчик. Высокий потолок, наискось пересеченный трещиной — в аккурат под люстрочкой из трех крупных стеклянных перламутровых лепестков. Знакомая какая-то люстра, где я ее раньше видел?.. И руки, с двух сторон оплетающие мое лежащее тело: одна — постарше, покрытая темной с проседью порослью, вторая — молодая, белокожая, в светлых волосках… Тепло, удобно, под спиной мягко.

Повернул голову вправо: Лерка спал на боку, губы приоткрыты; а слева не менее крепко дрых Дима, тоже на боку, и вдвоем, лицами ко мне, они меня крепко и нежно обнимали, прикрывали, словно бы защищая от неведомой, возможной опасности.

Кстати, а почему словно? Именно защищали, не ошибешься, прятали в уютном гнездышке. Берегли.

Стоп. Я понял, что это за комната и откуда люстра! Мы — в доме на Ладоге! Вот ведь блин. Но как мы тут оказались? По воздуху перелетели или у меня опять случился временно-пространственный провал?

Похоже на то.

Я немного повалялся, жалея себя, психического, и разбираясь в собственных ощущениях. В голове было мутно, побаливало правое полупопие — наверно, укольчик делали успокоительный недавно — хотелось писать и есть. Не просто есть — жрать. Желудок буквально сводило голодными спазмами.

А раз так — нужно вставать и топать сначала в место уединения, повидаться с белым другом унитазом, а потом уже на кухню к еще одному другу, тоже белому — к холодильнику.

Ужиком, осторожно — не разбудить — выбравшись из родных надежных объятий, я подтянул сползающие треники, задумчиво позависал у кровати в поисках тапок, не нашел их во мраке и отправился в свой поход босиком. Застеленный линолеумом пол неприятно холодил ступни, тянуло сквозняками, под ноги то и дело норовила подвернуться мебель, но я, бля, наплевал на все трудности, и, хоть и отбил коленку о невесть откуда взявшуюся деревянную табуретку и пару раз почти растянулся, запнувшись о выступающие пороги, на ощупь добрался-таки, куда направлялся. По пунктам.