Колизей. «Идущие на смерть»

Застонав, она села на постели и посмотрела вниз, туда, где валялись брошенные щит и рудис. Немного подумав, она тяжело вздохнула и, довольно удачно спрыгнув на пол, подковыляла к тренировочному оружию. Нерешительно протянув руку, венатрисса взяла отшлифованную до блеска рукоять рудиса, оставившую на ее ладонях жесткие мозоли, которые избалованная дочь сенатора видела до этого только у рабов. Но она и есть рабыня, так что нечего стыдиться следов тяжелого труда. Пальцы сжали теплое дерево, и она подняла меч, приветствуя воображаемого противника.

Деревянный клинок взлетел точно пушинка, и Луция не почувствовала его привычной тяжести. У нее проснулось второе дыхание, появилось чувство невероятной легкости, и, подняв щит, она пинком распахнула дверь. Не останавливаясь у своего «законного» места, она прошла в первый ряд, туда, где тренировались признанные лидеры – Ахилла, Германика, Свами, Видана и еще одна германка, чье имя она так и не удосужилась запомнить. Подойдя к соседнему с Ахиллой палусу, который ожесточенно обрабатывала эта девица, римлянка решительно хлопнула ее по плечу.

– Проваливай! Это теперь мое место!

Он изумления у грудастой венатриссы поползли вверх брови.

– Что?! Да кто ты такая?

Но Луция с таким решительным видом шагнула вперед, поднимая рудис, что та с визгом отскочила в сторону, а новая хозяйка спорного палуса как ни в чем не бывало принялась повторять за соседками новый прием.

– Ну что, подруга? – подмигнула ей улыбавшаяся Ахилла. – А ты неплохо держишься. Не ожидала от тебя такой прыти!

– Да ладно! – фыркнула Луция, испытывая непривычный боевой задор. – Ты меня еще не знаешь.

– Ну что ж, сейчас увидим, чего ты стоишь. Вон, Нарцисс несется. Эта девка уже успела ему наябедничать. Ох, что сейчас будет!

– Это что такое? – раздалось даже не рычание, а злобный рев рассвирепевшего тренера, которому до смерти надоели бесконечные бабские дрязги. То ли дело работать с парнями: если что – передерутся, получат по морде, и все входит в нормальную колею, а тут бесконечные мелкие склоки, в которых не разберешь, кто прав, кто виноват. – Как ты посмела сюда припереться? Я приказал тебе не попадаться мне на глаза!

– Я готова к занятиям! – Римлянка бесстрашно повернулась к Нарциссу. – Тренер, я прошу вас не прогонять меня назад!

– Вон на свое место!

Луция искоса посмотрела по сторонам. Многие девушки, опустив рудисы, напряженно следили за происходившей сценой. Если она сейчас покорится и уползет в третий ряд, то уже никогда не сможет завоевать их уважения.

– Никуда я не пойду! – огрызнулась она в ответ. – Это мой палус по праву. Если нужно, то я готова за него драться! Пусть эта каракатица сразится со мной!

У Нарцисса от такой наглости пропал дар речи, и несдобровать возмутительнице спокойствия, если бы в этот момент стоявший у ворот раб не замахал руками, показывая, что в конце улицы появились давно ожидаемые гости. Все пришло в движение, и Нарциссу стало не до разборок с самозванкой. Прошипев: «Стой здесь, потом разберемся!» – он помчался навстречу выходившему из портшеза императорскому брату, около которого уже рассыпался в славословиях Федрина. Но Луцию появление Домициана волновало гораздо меньше, чем достигнутая ею победа. Впервые в жизни она смогла добиться чего-то не благодаря положению или деньгам отца, но победив себя и став на ступень выше в собственных глазах и – что таить! – в глазах Ахиллы, перед которой преклонялась, как новичок-легионер перед видавшим виды центурионом. Патрицианка почувствовала себя ровней рабыни. И это было счастье.

Меж тем Домициан со своими спутниками – Кассием и Каризианом – в сопровождении охраны из ликторов и преторианцев уже входил в ворота «Звериной школы», оглядывая знакомую обстановку. Милостиво улыбаясь, он благожелательно склонил голову в ответ на лесть надоедливого ланисты и прошествовал в ту часть двора, где занимались девушки.

Прозвучала резкая команда «Смирно!» – третьего помощника Фламма, и венатриссы вытянулись в струнку, точно легионеры на плацу.