Колизей. «Идущие на смерть»

– Спасибо. Мне, конечно, не стоило принимать все это, но я возьму, потому что, уверена, ты не хотел оскорбить меня этим даром… И Ахилла давно тоскует по хорошему куску мяса.

– Расскажи о ней, пожалуйста.

– А что это ты заинтересовался моей подругой? – в голосе девушки прозвучали ревнивые нотки.

– Храни меня Венера от такой напасти! Но, по-моему, Север…

– Не может быть! Ахилла… Север… Ерунда какая! Может, в Риме появилась мода на гладиатрисс? Если так, то посоветуй своему приятелю поискать другую девицу для ухаживаний. Ахилла его ненавидит за то, что на его вилле убили ее возлюбленного, некоего Ферокса. Будь ее воля, Север давно бы плыл в лодке Харона.

– Ну знаешь ли, – обиделся Каризиан за своего друга, – твоя подруга глупая гусыня, которая все перепутала. Если ей так дорог тот парень, то она должна не кидаться на Севера, а сказать спасибо за то, что он его спас.

– Врешь!

– Аполлоном клянусь! Когда медведь начал его трепать, то Север бросился в клетку и добил зверя. А теперь он его еще и лечит.

– Врешь!

– Ну что ты заладила – врешь да врешь! Фи, что за выражения! Всеми богами клянусь! Про медведя – сам видел, а про лечение – Север сказал. Подумай сама: зачем ему меня обманывать?

– Ну дела… – Луция потрясенно уставилась в лицо Каризиана, пытаясь найти признаки лжи, но его глаза так честно смотрели на нее… – Она не поверит… Ни за что не поверит…

– А ты ничего пока не говори. Мало ли что… Ладно, мне пора идти, а то скоро твои подруги придут. Можно, я тебя еще как-нибудь навещу?

– Конечно, можно!

Она сказала это чуть быстрее, чем позволяли приличия, и смущенно опустила глаза, а Каризиан просто расцвел от радости и вдруг неожиданно для самого себя выпалил:

– Послушай, я, конечно, понимаю, что все это не к месту и не вовремя, но, если все закончится благополучно, ты не согласилась бы стать моей женой?

– Нет, тебе точно фурии помутили разум!

– Почему? Я буду тебя любить и холить, после всего того что ты здесь пережила.

Луция растерянно оглянулась по сторонам, пытаясь найти разумные доводы. Все это было так неожиданно, что она впервые в жизни не знала, что сказать.

– С чего ты решил, что меня не загрызут собаки, не запорет Федрина или не случится чего похуже? И даже если предположить такой несбыточный вариант, что меня отпустят с арены, то я собираюсь остаток жизни посвятить тому, чтобы рассчитаться с отцом и Присциллой, а не сидеть за ткацким станком, как порядочная матрона.

– А что потом?

– Потом? – мысль о том, что может быть «потом», просто не приходила ей в голову.

Осмелевший Каризиан обнял девушку за плечи и ласково привлек ее к себе.

– Давай, ты мне сейчас не будешь отвечать и хорошо подумаешь над моими словами. И над «потом» тоже. Я все понимаю и клянусь, что помогу тебе отомстить этим двум людям. Я знаю, что ты не привыкла жить в бедности, и приложу все силы, чтобы стать богатым. Я уже кое-что сделал в этом направлении. Я сейчас баллотируюсь в квесторы. Это, конечно, не консульство, но надо же с чего-то начинать. И еще: я переговорил тут кое с кем и собираюсь построить на своей земле небольшой заводик по производству кирпичей. Строительство – это почти архитектура, так что даже сенатору заниматься им не зазорно. Я уже послал человека к себе на виллу оценить возможности такого дела. И еще собираюсь защищать одного торговца в суде. Он, конечно, вор, но и я защитник пока никудышный, так что в случае моего провала справедливость не пострадает.

– И ты не будешь ждать кончины очередного родственника, чтобы разбогатеть? – улыбнулась Луция, пытаясь за насмешкой скрыть растерянность. Таким Каризиана она еще никогда не видела и совершенно не представляла, как себя с ним вести.

– Не буду! Пусть себе живут, если совесть позволяет. Ну так как?

– Все очень хорошо, но есть маленькое «но»: я тебя не люблю.

– Юпитер Всеблагой! Кто в Риме выходит замуж по любви! Я тебе нравлюсь, и этого довольно. Из нас получится отличная пара. Мы оба честолюбивы, хотим блистать в обществе и идем к цели, не зная преград. Ты вернешь себе звание первой красавицы Империи, а я стану самым хитрым, самым умным, самым изворотливым политиком. Да мы с тобой горы свернем, и если я не закончу свой жизненный путь императором, то уж в консулы при твоей поддержке выбьюсь обязательно! Считай, что это деловое предложение, если любовь сейчас не для тебя.

– Хорошо, я подумаю, – согласилась Луция, прислушиваясь к раздававшимся за стеной голосам возвращавшихся подруг.

Не успев войти в комнату, они побросали мечи и щиты и в изнеможении повалились на постели, закрыв глаза. Туники девушек были мокрыми на груди и спине, будто их облили водой. В нос сенатору ударил сильный запах пота. Все были так измучены, что даже крепкая Ахилла никак не могла подтянуться на свое место на подламывающихся руках. Луция выразительно посмотрела на жениха, и Каризиан, поняв ее взгляд, подтолкнул скифянку так, что она скользнула на тонкий матрас, точно угорь, вывалившийся из корзинки торговки рыбой.