Колкая малина. Книга третья

У музыкантов уличных руки всегда заняты,
И потому им медяки кидают в шляпу.
Они тут сами по себе, никем не наняты,
И работают с душой за свою зарплату.

И если в подземелье перехода

Мир покажется уютней и теплей,
И вы вдруг затоскуете
                  по собственной свободе,
Это значит, там играют Yesterday.

На семиструнке в дальней подворотне,

Куда ходят только алкаши,
Кто-то утверждал из местной «блотни»,
Что «в жизни были одни миражи».

Ему нальют портвейна «Три семёрки»,

И он споёт «про счётчик, про такси».
Вот это мы и есть, от слёз до хлебной корки,
И нам другого не придумают пути.

Мы друг другу сядем на закорки

И сплавимся в один железный ком.
У нас на всех – общие задворки,
А нашим душам привычней нагишом.

И пускай проглотят своё мнение,

Что у нас кому-то всё равно:
Нам неведомы ни страхи, ни сомнения,
И мы своё уж выбрали давно.

Государственники

Есть секреты очень важные —
                 так они национальные,
И гостайной называются.
А есть бытовые, они сугубо персональные
И от государственных очень отличаются.

Государство в мире строит паритет

И завалы разгребает на мировой арене,
А тут судятся за качество котлет,
И кого-то уличают в супружеской измене.

Государство строит стратегические планы,

И оно не сделает осечку.
Всё продумали наши атаманы,
И стыдно возмущаться ценами на гречку.

Государство в космосе летает,

Строит нефтепроводы и исправляет перекосы,
Реакторы ураном заправляет,
А ему – какие-то смешные жилищные вопросы.

Государство – сложный механизм,

И надо посочувствовать тем, кто у руля,
А чтоб они не впали в мистицизм,
Не надо их тревожить и отвлекать зазря.

Оно само себя имеет и от самого себя рожает,

Самого себя жалеет и ничего о вас не знает,
Но чтобы как-то перестраховаться,
Родиной берётся называться.

Два Оно