Колкая малина. Книга вторая

Не хочу ни грустных песен, ни серьёзных разговоров,
Сколько жизни той осталось, неизвестно никому.
Хочу за стол с друзьями, разных разносолов,
И слушать разбитного тамаду.

Пусть будет много водки, закусок и конфет,

Пусть расстегаи дышат как живые,
Хочу, чтобы пошёл вприсядку старый дед,
А рядом хороводили дивчины молодые.

Понятно, что никто не без греха,

И каждый сам набил себе горбы,
Но на сегодня все оставили дела,
Сегодня только о любви слушают тосты.

Забудьте ненадолго о хворобах

И закусите водку голубцами,
Ведь было счастье без подсчётов и доходов,
Когда мы были просто пацанами.

Мы будем есть и пить без перерыва

И говорить друг другу добрые слова,
Не будем думать хитро и блудливо,
Поняв, что прожитое — только суета.

Не будет много траурных речей,

Только заиграет музыка печальная,
И о тех, кто не дожил до этих дней,
Наверное, скажут слово поминальное.

Здесь

У кавказских христиан сегодня Рождество.
Рубенчик с ночи хаша наварил,
А с утра нажарил с луком баранье яйцо
И ровными кусками мяса нарубил.

Через полчаса в мангале угли замерцают,

А пока — бозбаш, долма и бастурма.
Здесь в рюмки русской водки наливают,
Она всегда холодная в начале января.

Это не простое пьяное застолье,

И это — не портвейн в подъезде распивать.
Здесь будет тесно, но будет и раздолье,
Здесь своё умеют показать.

Здесь хорошими словами тебя не обойдут

И, чем смогут, будут помогать,
Но к этому столу из них не все придут:
Жизнь сумела у меня друга отобрать.

Шашлык умелыми руками сотворят

На длинных, словно саблях, шампурах.
И если что-то не доскажут, глаза договорят.
И молча выпьют за Нагорный Карабах.

Здесь ждут от Шарля Азнавура поздравленья,

И здесь сегодня каждый от своих забот лечился,
Ведь сами по себе развеются сомненья
В день, когда Христос родился и явился!

Интуиция